Проводник до станции "Вечность"

Valentina Lukyanova

A guide to the station «Eternity»

Smashwords Edition

* * *

Copyright © 2012 by Valentina Lukyanova

Smashwords Edition License Notes

This ebook is licensed for your personal enjoyment only. This ebook may not be re-sold or given away to other people. If you would like to share this book with another person, please purchase an additional copy for each person you share it with.

Валентина Лукьянова

ПРОВОДНИК ДО СТАНЦИИ « ВЕЧНОСТЬ»

ГЛАВА 1

Извилистая тропа подвижной каменистой змейкой петляет между голых, насколько глаз хватает, с высженной до корня растительностью, труднопроходимых гор. Цепочка изнывающих от немилосердно палящих лучей полуденного солнца, уставших от многочасового перехода людей, осторожно пробирается вперед. Зорко осматриваясь по сторонам, они тщательно всматриваются в каждый каменный выступ. За любым из них может притаиться смертельная опасность, которая подстерегает наших солдат на территории этой маленькой, но слишком враждебно настроенной против них страны.

Каждую секунду необходимо быть начеку. Расслабляться нельзя, иначе…СМЕРТЬ. Здесь она повсюду - неизменная спутница советского солдата, умело выпущенная из руки грязного, бородатого душмана. Холодный пот медленно ползет под тонкими тельняжками.

Голова этой полосатой цепочки повернула вправо, придерживаясь хорошо известной тропы и скрылась за очередным выступом скалы. Те, кто следовал замыкающими, уже не могли видеть своего авангарда. И вдруг оглушительное ''БА-БАХ!!!" несколько раз подряд

сотрясло окружающие горы, и вслед за этим на солдат обрушился огненный смертоносный шквал от неизвестно откуда взявшихся вражеских автоматчиков. Отчаянный, полный немилосердной боли вопль ЗАСАДА!!!, перекрывая стрекотание автоматов и адский грохот разрывающихся под ногами мин, пронесся над головами наших бойцов и, постепенно замирая, устремился вникуда. Рухнув на землю, она успела заметить, как вокруг нее, точно свежескошенная трава, падают ее боевые товарищи, ее друзья, с которыми они бок - о - бок, невесть сколько времени топтали коварные дороги ненавистного Афганистана, ставшего теперь для многих из них последним пристанищем. Их искаженные болью лица, удивленно распахнутые глаза теперь были обращены в вечность. Яростный рев раненного зверя вырвался из ее могучей груди и она, резко подавшись вперед, подбросила свое тело вверх и, подскочив, села…в своей постели. Сон. Это только сон. Опять этот сон. Боже милосердный! Неужели он будет преследовать ее вечно, и нет от этого спасения? В ушах все еще продолжали звенеть пули, перед глазами все еще проплывали навеки застывшие родные лица. Она с болезненным стоном зажала свою пылающую голову дрожащими ладонями и принялась неистово молиться. Она не знала, сколько вот так просидела прежде, чем до нее, наконец, начало доходить, что это вовсе не пули свистят в ушах, а самая обычная трель дверного звонка. Немного оправившись, она направилась открывать дверь настойчиво звонившему нежданному гостю. У двери стоял Захарыч-ее тренер, единственный человек, которого она хотела бы видеть в этот момент. Неловко поежившись, переминаясь с ноги на ногу, точно провинившийся подросток, Захарыч неуверенно шагнул в корридор.

- Я не вовремя? – виновато опустив голову, спросил он. - Прости меня, старика, Маришка, если я сам того не желая, нарушил твой покой.

- Ну что за разговоры, Захарыч? Ты всегда желанный гость в моем доме. Проходи на кухню, выпьем чего-нибудь.

Наметанным, профессиональным взглядом он отметил, что приветливо улыбались только ее глаза, лицо же оставалось полностью бесстрастным. Пока Захарыч располагался за кухонным столом, Марина открыла холодильник и достала из него две банки с пивом. Стараясь отогнать от себя остатки ночного кошмара, Марина уселась напротив старого, преданного друга. Где-то в комнате разразился неистовыми воплями будильник, который Марина всегда ставила на шесть часов утра, готовясь к ежедневной утренней пробежке. Захарыч молча наблюдал за Марининой возней, не зная с чего начать разговор. Он хорошо знал ее старую привычку вставать с постели спозаранку, но никогда не беспокоил столь ранними визитами. Но сегодня случай был особый. Он боялся упустить время, когда она выйдет из дома. Разговор предстоял серьезный, и старый тренер немного растерялся, не зная как его начать. Чувствуя, что пауза несколько затянулась, он все-таки собрался с мыслями и сказал:

- Мариша, я никогда бы не позволил себе беспокоить тебя в столь раннее время, если бы не сложившиеся обстоятельства. А они сейчас складываются для тебя не самым наилучшим образом. Пожалуйста, не перебивай меня сейчас вопросами, а просто внимательно выслушай.

Марина насторожилась. Захарыча она знала с малолетства и, если он сейчас завел разговор, как он утверждает, на очень серьезную тему, значит так оно и есть. Она уже давно привыкла не задавать нигде, никому и никогда лишних вопросов, поэтому приготовилась выслушать все, что скажет ей сейчас старый наставник. За всю ее жизнь еще не было случая, когда бы он говорил что-то просто так. Марина поняла, что разговор действительно пойдет серьезный.

- У меня за городом есть небольшая берлога,- издалека начал он. – Когда-то, очень давно, когда еще жива была моя супруга, я купил этот домик по ее просьбе. Она любила землю. Считала, что если она обласкает эту землю сейчас, то потом земля сторицей отблагодарит ее за заботу. Лиза очень любила цветы, притом самые разнообразные. Она планировала разбить вокруг дома настоящий цветник, но… не успела. После ее смерти я очень редко наведываюсь туда. То времени нет, то желание отсутствует. Как только приезжаю, так сразу вспоминаю Лизоньку, и такая тоска накатывает, что хоть волком вой. Ну, в общем, ты меня понимаешь.

Тут Марина тихонько всхлипнула, и он понял, что сказал лишнее. Нужно было срочно исправлять свою оплошность.

- Прости, брякнул, не подумав. Ты ведь тоже совсем недавно потеряла единственного родного человека, а я тут сопли развел. В общем, Маришка, ты прямо сейчас, с «первыми петухами», должна уехать туда и сидеть там тихо до тех пор, пока не получишь от меня весточку.

Марина открыла было рот, чтобы возразить, но Захарыч предупредил ее порыв нетерпеливым жестом и она поняла, что должна подчиниться безо всяких вопросов и возражений. Если Захарыч сказал, значит так надо. Она тяжело поднялась, прошлепала босыми ногами в комнату и вернулась оттуда с ручкой и листком блокнотной бумаги.

- Пиши адрес,- только и сказала Марина. Любое распоряжение тренера она привыкла расценивать как приказ, который не обсуждается.

Захарыч быстро что-то нацарапал на листике и, довольно крякнув, открыл свою банку пива. Марина последовала его примеру. Молча, в полной тишине, глядя друг другу в глаза, они отпили по нескольку глотков. Оба хорошо понимали, что разговор еще не закончен, но, ни тот, ни другой не спешил его продолжать. Каждый собирался со своими мыслями. Наконец, первым не выдержал Захарыч.

- Марина, мы, конечно, могли бы не говорить об этом сейчас, но вопиющий факт твоего неконтролируемого поведения на последних наших тренировках меня очень беспокоит. Твоя ярость, извини, переходит всякие допустимые границы. Тебе всякий раз хочется обязательно кого-нибудь покалечить. Марина, твое поведение меня пугает. Я хорошо понимаю, что ты прошла очень жестокую боевую школу, может быть даже слишком жестокую, но ты не можешь, не имеешь права так поступать со всеми нами, с теми, кто тебя любит и ценит. Девочка моя, пойми ты, наконец, тут – не поле боя. Здесь самые обычные мирные тренировки среди мирных людей. Преждевременная смерть твоего брата – это невосполнимая утрата и для меня тоже. Я всегда любил вас обоих, как своих собственных детей, которых Бог не успел дать нам с Лизонькой. Но я уверен, что, глядя на тебя оттуда, где он сейчас находится, твой брат не одобрил бы твоего поведения. Эти люди не виноваты в его гибели, а тот, кто послал его на эту бессмысленную войну, к сожалению, недосягаемы ни для тебя, ни для кого бы то ни было. Поверь, не нужно мстить никому, не превращай себя в монстра. Вот сейчас ты отправишься в тихое, спокойное место за городом, отдохнешь там, подумаешь, приведешь свои мысли в порядок, и все снова встанет на свои места. Только не спеши возвращаться. Когда придет время я, сам тебя позову.

Марина долго молча смотрела прямо в его глаза, затем, согласно кивнув головой, с наслаждением потянула из банки ее содержимое.

- Ты прав, Захарыч. Дальше так действительно продолжаться не может. Я уже и сама порядком измучена. Знаешь, вот уже несколько месяцев меня по ночам мучает один и тот же кошмар, который всякий раз возвращает меня в тот день. Самый страшный день в моей жизни. В том бою погиб Игорек, практически на моих глазах. Я и до этого видела массу смертей и сама, своими руками отправила на тот свет не один десяток «духов» и ничего, душа не переворачивалась. А после той бойни, словно с ума сошла. Да, ты действительно прав. Наверное, мне действительно лучше на какое-то время сменить обстановку, пожить на лоне природы и переосмыслить все случившееся. Как бы там ни было, а жизнь продолжается. Будь она неладна, такая жизнь! Почему и я не осталась там, вместе с ним?

Марина остервенело, скомкала в руках, к тому времени уже опустевшую банку и с такой силой швырнула ее в противоположную стену, будто то была не ничего не значащая жестянка, а тот, кто был виновником всех ее теперешних страданий. В квартире повисла звенящая тишина, нарушаемая одним только размеренным тиканьем настенных часов, отдававшимся в ушах этих двоих погребальным набатом, отголоском тех недавних страшных событий, которые оставили в душах долгонезаживающий кровавый след.

ГЛАВА 2.

Довольно просторный подвал старенького пятиэтажного дома тускло освещается двумя маломощными лампочками под самым потолком. Пол покрыт не первой свежести, в некоторых местах потрепанным татами. В дальнем от входа левом углу прикорнулись незамысловатые старенькие тренажеры. Шестеро ребятишек практически одного возраста – от 10 до 12 лет бодро подпрыгивают и кувыркаются, точно неуклюжие медвежата, стараясь максимально разогреть свои еще не сформировавшиеся слабенькие мышцы. Прислонившись спиной к «шведской лестнице», он внимательно наблюдает за их веселой возней. Это только начало. Еще нет больших физических нагрузок, нет синяков и ушибов от неудачно проведенных, пока не сложных, приемов рукопашного боя, которыми придется овладевать еще очень долго. Все это еще впереди у его маленьких воспитанников. Долгий и трудный путь предстоит преодолеть им до полного своего усовершенствования. Интересно, кто из них «отсеится» первым? Почему-то он был уверен, что к поставленной цели дойдут только двое из шестерых. Своим физическим и даже умственным развитием они во многом превосходили своих сверстников. Оба, еще по-детски красивые. С белокурыми, кудрявыми головками, со здоровым румянцем на щеках, с глазами, голубыми как безоблачная небесная гладь, они были похожи, как две капли воды, точно зеркальное отражение друг друга. Часто он сам не мог разобраться, кто есть кто. И когда, бывало, обращался к одному, называя именем другого, они лукаво улыбались, подтрунивая над ним. Это и не удивительно, что получалось в самом деле забавно, ведь один из близнецов был мальчиком, а другая – девочкой. Но, не смотря на противоположность полов, в этом нежном возрасте даже родная мать с трудом бы их различала. А матери то у них, к сожалению, как раз и небыло. Она умерла десять лет назад во время родов, оказавшимися слишком тяжелыми для ее хрупкого здоровья, так и не успев услышать первый крик своих прелестных малюток.

До семилетнего возраста их воспитывал отец, а затем, женившись вторично, отдал детей для дальнейшего воспитания в интернат. При этом он никогда не забывал их навещать, регулярно снабжать предметами первой необходимости. А совсем недавно он привел их в секцию восточных единоборств. С Захарычем его объединяла многолетняя дружба семьями, но вторая жена как-то не сумела найти общий язык с друзьями мужа и в последнее время виделись они крайне редко. Захарыч с большим удовольствием откликнулся на просьбу обучать детей всему, что знал и умел сам, искренне надеясь, что подобный опыт может пригодиться им в дальнейшей взрослой жизни. А они после первых же часов, проведенных в этих стенах, чувствовали себя, как рыба в воде. Тренировкам отдавались полностью и с максимальной пользой для себя. Держались они как-то обособлено от других ребят, но всегда вместе. Еще не было в памяти тренера случая, когда бы ему пришлось стать свидетелем недоразумений или пререканий между близнецами. Дружба между ними была нерушимой. Очень быстро, незаметно для себя самого, Захарыч настолько привязался к детям, что, когда они после занятий уходили к себе в интернат, он чувствовал себя на какое-то время как будто осиротевшим.

Однажды, во время очередной тренировки, в дверях импровизированного спортзала неожиданно появился молодой мужчина, в котором Захарыч не сразу узнал старого друга. Одежда на нем была грязной, порядком изношенной и, как будто « с чужого плеча», потому что болталась на нем, точно на вешалке. В какой-то момент он даже растерялся. Что, если дети увидят отца в таком неприглядном виде? Какой вывод о нем они сделают для себя? Но все же подошел к товарищу, закрывая его своей спиной от взглядов маленьких воспитанников.

- Что с той случилось, Костя? – спроси он. – У тебя такой вид, будто тебя с креста сняли.

- Слушай, Саня. Может случиться, что меня очень скоро отправят в «места, не столь отдаленные». Похоже, я сдуру вляпался в очередную аферу, но на этот раз просто так мне это с рук не сойдет. Блин, сколько раз себе говорил: «Костя, хватит! Остановись! До добра подобные проделки не доведут. Но, видишь ли, Санек, слишком уж хотелось халявних денег. А бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Теперь я, вроде как, в бегах. - Он горько улыбнулся. – Об одном тебя прошу, как друга. У моих детей кроме меня никого нет. Если со мной все-таки что-то случится, пожалуйста, позаботься о них. С этими словами он повернулся и ушел прочь. С тех самых пор Захарыч его больше не видел, слышал только от общих знакомых, что Костю все же надолго посадили. Дети остались совсем одни. А они, совсем еще маленькие, даже не подозревали о своем полном одиночестве. Эта беда еще не укладывалась в их детских головках.

Свое обещание другу Захарыч сдержал – окружил его детей такой заботой, на которую даже не каждый отец способен. А когда они, повзрослевшие, выпорхнули из интернатских стен и оба удачно сложили вступительные экзамены в институт физкультуры и спорта, он ощутил такую гордость, в которой тешилось его самолюбие, как их первого тренера. Это он слепил их такими, какие они есть сейчас. Как он и предполагал когда-то, они оказались лучшими из лучших. Они дошли до финала и даже во многом превзошли своего наставника. С благоговейным трепетом он теперь исподтишка наблюдал за игрой их стальных мышц, которые глыбами вздымались под тренировочными кимоно. Их физическая мощь и выносливость казались безграничными. Восемь лет, прожитых плечом к плечу, пролетели незаметно, как восемь дней. И сейчас он чувствовал ответственность за теперь уже совсем взрослых детей, которые за эти годы стали для него родными.

Едва успев окончить первый курс института, Игорь был призван на срочную службу в армию. И даже в этом случае Марина не пожелала расставаться с братом. С большими трудностями, несмотря на яростные протесты преподавателей, заручившись поддержкой « нужных людей», последовала вслед за Игорем. А последовать пришлось в Афганистан, который в то время был охвачен огнем.

Прошло почти два года, и Марина вернулась одна. Тело Игоря было доставлено на родную землю в гробу. Мучительно переживал Захарыч гибель этого совсем еще мальчика. Подробности этой страшной трагедии ему были неизвестны, а почерневшая от горя Марина предпочитала отмалчиваться по этому поводу. Да и сам он не лез в ее душу с вопросами, глубоко уважая ее беду. Но нынешнее ее состояние сильно беспокоило старого тренера. Девушка была далеко не та, которой была два года назад. Агрессивная, обозленная, точно загнанный зверь, она замкнулась ото всех и целиком ушла в себя. Ни с кем тесно не общаясь, Марина жила обособленно в небольшой однокомнатной квартирке, оставшейся им с Игорем в наследство от матери. Но тренировки с Захарычем продолжала посещать регулярно. Только это уже не был, ставший тесным, пыльный подвал старого дома. Большой зал внутри престижного спорткомплекса в центре города теперь вмещал в себя куда больше поклонников восточных единоборств, желающих ими овладеть. Захарыч, имея уже к тому времени звание «Заслуженного тренера России», готовил первоклассных бойцов, но ни в какое сравнение с мастерством Марины они идти не могли. Она уже не была атлетом, взращенным в закрытых стенах спортивного зала. Сейчас это был воин, закаленный в ожесточенных боях, огрубевший в жарких схватках в горах Афганистана, ставкой в которых была жизнь. Воин, познавший все тяготы настоящей войны. Воин, два года подряд видевший вокруг себя только кровь и смерть. Воин, испытавший всю тяжесть горьких утрат близких друзей и боевых товарищей. Воин, переживший одну из самых страшных потерь в своей, совсем еще молодой жизни. Смерть Игоря была для нее чем-то более ужасным, чем могла бы быть ее собственная смерть, потому что эта смерть была бессмысленной.

Теперь, лежа без сна в своей постели, Захарыч вдруг с пугающей отчетливостью понял, что для этой девочки возврата к прежней, безмятежной жизни больше нет и не будет никогда. Холодный, застывший взгляд ранее таких прекрасных глаз. Такой взгляд не может сулить ничего хорошего человеку, приготовившему «камень за спиной».

Один за другим эпизоды прошедших лет сменяли друг друга в его памяти, точно кадры киноленты. Неожиданно зазвонил телефон. От неожиданности Захарыч вздрогнул всем телом. Только сейчас он заметил, что ночь уже прошла и сквозь плотно зашторенные окна в комнату пробивается мягкий утренний свет, наполняя все вокруг нежными, теплыми тонами. С большой неохотой он все же заставил себя подняться и снять трубку.

- Привет, Захарыч!- загудела трубка густым басом.- Ты как, поговорил с ней?

- Нет!- зло окрысился тот.- Не говорил и говорить не буду. Оставьте девочку в покое. Она не готова.

- Ну что ты, дружище. На мой взгляд она давно готова и в отличной форме. Именно то, что нам сейчас надо. А тебе, как я посмотрю, наплевать на то, что девчонка прозябает в старой халупе без копейки денег? Мы можем ей дать очень, ты слышишь, очень большие деньги. Ну да черт с тобой. Не хочешь нам помогать? Не надо. Я сам ее достану. Можешь считать, что она уже у меня «в кармане».

Захарыч со злостью швырнул трубку на рычаг.

- Черта с два ты ее достанешь,- подумал он. – Сейчас она наверняка уже за пределами города. А позже я ее спрячу как можно дальше и сделаю недосягаемой для тебя.

ГЛАВА 3

Марина бодро шагала по одной из деревенских улиц. Эта небольшая деревенька за пределами города была одним из тех замечательных мест, о которых говорят: «Душа поет». Чистые, аккуратные домики, заботливо убранные дворы, а вдоль улиц ровными шеренгами выстроились деревья с роскошными кронами, в которых не было видно ни одной сухой ветки. Вся деревня утопала в зелени и цветах. Воздух насыщен свежестью и наполнен такими приятными ароматами, от которых по телу разливалась приятная истома. Еще не найдя нужного дома, Марина уже точно знала, что здесь она обретет долгожданные мир и покой.

Без особого труда ей быстро удалось найти нужный адрес. Она остановилась перед высокими металлическими воротами, в углу которых аккуратно прикреплена табличка с названием улицы и номером дома. Это и был конечный пункт ее путешествия. Марина толкнула незапертую калитку и шагнула в широкий двор, окруженный зарослями роскошной зелени. То, что она увидела в глубине усадьбы, заставило ее засомневаться в правильности адреса, который Захарыч нацарапал на бумаге. «Берлога», как он выразился, представляла собой довольно новый большой дом из белого кирпича. Крыша была высокой, квадратной, крытой новым шифером. Чердак можно было запросто использовать как второй этаж. За домом Марина разглядела просторный гараж и еще одну постройку, размером, не на много уступающем размерам самого дома. Обойдя дом, она оказалась среди сочной зелени молодого сада.

Еще немного побродив вокруг, она поднялась на крыльцо дома, достала из кармана ключ от входной двери и вставила его в замочную скважину. Дверь отворилась легко и пропустила новую постоялицу в просторный коридор. Слева Марина увидела вход на веранду. Это было что-то вроде закрытой со всех сторон стеклами летней террасы. У стены стоял красивый диван, а перед ним большой журнальный стол. На полу толстое ворсистое покрытие серо- голубого цвета. Прекрасное место для летнего отдыха, особенно во время дождя. Шаг за шагом, неторопясь, она обследовала весь дом. Всего в доме оказалось четыре комнаты. Четвертая, наиболее просторная, была оборудована как спортивный мини зал. На полу новый татами, в углу которого Марина не без удовольствия заметила гири, гантели, диски для штанги самого разнообразного веса. Теперь она могла не переживать, что во время своего вынужденного затворничества потеряет спортивную форму своего тела и крепость пышущих здоровьем мускулов. Ежедневные тренировки были ей обеспечены. Исследованием дома она осталась довольна. Здесь было все, что требовалось для нормальной жизни. «Берлога» полностью соответствовала всем возможным требованиям самого привередливого жильца.

Приняв в первую очередь ванну, Марина немного подкрепилась привезенными с собой припасами. Затем постелила себе в одной из наиболее понравившихся комнат и, сраженная усталостью от летнего зноя, крепко уснула.

Две недели она прожила как в прекрасной доброй сказке. Днем она трудилась, самозабвенно ухаживая за молодыми деревцами в саду. Вечером совершала кратковременные прогулки по тихим деревенским улочкам, а перед сном любила спокойно почитать или посмотреть телевизор. Об усовершенствовании своего тела она тоже не забывала и по несколько часов каждый день отводила для несложных тренировок. С соседями Марина быстро нашла общий язык, назвавшись племянницей Захарыча. Доброжелательные люди, они сразу же ввели ее в курс деревенской жизни. Оказалось, что даже за покупками никуда за пределы деревни выезжать не надо. В местном магазине без труда можно было приобрести все самое необходимое. В деревенском Доме Культуры два раза в неделю устраивались дискотеки для местной молодежи, а в выходные дни из города привозили какую-то киноленту. Но Марина