Everand Logo

Welcome to Everand!

  • Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

    Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

    Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.
    Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.
    Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.
    Ebook125 pages1 hour

    Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.

    By Adrian Timofeev

    ()

    Read preview

    About this ebook

    Я подготовил серию книг, посвященных политическим процессам организованным большевиками в 20-е и 30-е годы. Шахтинское Дело было одним из первых. Оно было сфабриковано по прямому указанию Сталина в 1928 году. Здесь представлены ПОДЛИННЫЕ ДОКУМЕНТЫ ДАННОГО ПРОЦЕССА. Провалы в «индустриализации» и «коллективизации» требовали своего объяснения и объяснения были найдены.

    LanguageРусский
    PublisherAdrian Timofeev
    Release dateDec 5, 2013
    ISBN9781311446763
    Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.

    Read more from Adrian Timofeev

    Related to Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.

    Related ebooks

    Asian History For You

    View More
    View More

    Related podcast episodes

    Related articles

    Related categories

    Reviews for Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев.

    0 ratings

    0 ratings0 reviews

    What did you think?

    Tap to rate

    Review must be at least 10 words

      Book preview

      Первый показательный процесс 1928. Шахтинское дело. Часть II. Адриан Тимофеев. - Adrian Timofeev

      Эта книга является первой из целой серии книг, посвященных политическим процессам организованным большевиками в 20-е и 30-е годы. Шахтинское Дело было одним из первых. В этой книге приведены подлинные документы Шахтинского Дела. Шахтинское Дело, как и все остальные, было сфабриковано по прямому указанию Сталина. Провалы в «индустриализации» и «коллективизации» требовали своего объяснения, и эти объяснения были найдены. В рамках Шахтинского Дела было придумано следующее объяснение «провалов» в горнорудной промышленности:

      1. злостный саботаж и скрытая дезорганизаторская деятельность со стороны инженерно—технических работников;

      2. подрыв каменноугольного хозяйства методами нерационального строительства и ненужных затрат капитала;

      3 понижение качества продукции и повышение ее себестоимости;

      4 прямое разрушение шахт, рудников и заводов.

      Все приведенные выше формулировки взяты из обвинительного заключения главы 1 данной книги!

      По версии властей все это осуществляли бывшие капиталистические собственники и акционеры каменноугольных предприятий, работавшие после революции в качестве инженерно-технических работников на горных предприятиях. Эти работники являлись также «…агентами германских промышленных фирм и Польской контрразведки…», а финансировались все эти мероприятия заграничным белогвардейским центром!

      Я написал эту книгу т.к. в последующем сам участвовал в одном из показательных процессов. Дело Союзного Бюро Меньшевиков было, также, сфабриковано по прямому указанию Сталина.

      Вот известное письмо Иосифа Сталина руководителю ОГПУ Менжинскому по поводу организации Процесса Союзного Бюро:

      «Тов. Менжинский!

      Письмо от 2/X и материалы получил. Показания Рамзина очень интересны. По-моему, самое интересное в его показаниях — это вопрос об интервенции вообще и особенно вопрос о сроке интервенции. Выходит, что предполагали интервенцию в 1930 г., но отложили на 1931 или даже на 1932 г. Это очень вероятно и важно. Это тем более важно, что исходит от первоисточника. Те от группы Рябушинского, Гукасова, Денисова, Нобеля, представляющей самую сильную социально-экономическую группу из всех существующих в СССР и эмиграции группировок. Самую сильную как в смысле капитала, так и в смысле связей с французским и английским правительствами. Может показаться, что ТКП — Трудовая крестьянская партия или Промпартия или «партия» Милюкова представляют главную силу. Но это неверно. Главная сила — группа Рябушинского — Денисова — Нобеля и т.п., т.е. «Торгпром». ТКП, «Промпартия», партия Милюкова — мальчики на побегушках у «Торгпрома». Тем более интересны сведения о сроке интервенции, исходящие от «Торгпрома». А вопрос об интервенции вообще, о сроке интервенции в особенности, представляет, как известно, для нас первостепенный интерес.

      Отсюда мои предложения.

      а) Сделать одним из самых важных узловых пунктов новых (будущих) показаний верхушки ТКП, Промпартии и особенно Рамзина вопрос об интервенции и сроке интервенции:

      1). Почему отложили интервенцию в 1930 г.

      2) Не потому ли, что Польша еще не готова?

      3) Может быть, потому, что Румыния не готова?

      4) Может быть, потому, что лимитрофы еще не сомкнулись с Польшей?

      5) Почему отложили интервенцию на 1931 г.?

      6) Почему «могут» отложить на 1932 г.?

      7) И т.д. и т.п.

      б) Привлечь к делу Ларичева и других членов ЦК Промпартии и допросить их строжайше о том же, дав им прочесть показания Рамзина.

      в) Строжайше допросить Громана. Он, по показанию Рамзина, заявил как-то в «объединенном центре», что «интервенция отложена на 1932 г.»

      г) Провести сквозь строй гг. Кондратьева, Юровского, Чаянова и т.д., хитро увиливающих от тенденции к интервенции, но являющихся (бесспорно!) интервенционистами, и строжайше допросить их о сроках интервенции (Кондратьев, Юровский и Чаянов должны знать об этом так же, как знает об этом Милюков, к которому они ездили на «беседу»).

      Если показания Рамзина получат подтверждение и конкретизацию в показаниях других обвиняемых (Громан, Ларичев, Кондратьев и К.и т.д.), то это будет серьезным успехом ОГПУ? Так как полученный таким образом материал мы сделаем в той или иной форме достоянием секций КИ и рабочих всех стран, поведем широчайшую кампанию против интервенционистов и добьемся того, что парализуем, подорвем попытки интервенции ближайшие 1—2 года, что для нас немаловажно.

      Понятно?

      Привет!

      И.Сталин».

      Открытый судебный процесс вымышленного Союзного Бюро состоялся с 01 по 09 марта в Москве в Колонном Зале Дома Союзов. Обвиняемым вменялся саботаж и вредительство в области планирования, организации торговли и снабжения, а также в банковской сфере. Также вменялась связь с иностранными разведками.

      Всего по данному делу было осуждено 122 человека.

      Я, Адриан Федорович Тимофеев, работал в то время консультантом Правления Госбанка СССР. Мне вменялось участие в вооруженной группе, а также снабжение данной группы револьверами с Тульского оружейного завода с целью свержения советского правительства. Включение меня именно в вооруженную группу вредителей объяснялось моей революционной деятельностью в 1901—1906 г.г. В ходе данного процесса я был осужден на 10 лет с отбыванием заключения Верхнеуральском политическом изоляторе.

      Первая страница подлинного документа, который я использовал в данной книге, начинается со следующих слов: «Совершенно секретно не подлежит оглашению и передаче. Обвинительное заключение по делу об экономической контрреволюции в Донбассе. 1928 год».

      Что приписывали участникам Шахтинского процесса можно прочитать в следующей главе.

      К оглавлению

      * * *

      20

      Глава 2: История возникновения к-р организации вредителей Обвинительное заключение

      Совещание в Ростове в 1920г.

      Исходным пунктом для возникновения всех этих организаций послужили указания, полученные от бывших хозяев непосредственно после захвата красными войсками Донбасса на совещании бывших владельцев и инженеров в Ростове Н/Д. в 1920 г. во время последнего съезда Совета горнопромышленников.

      21

      Вот, что показывает об этом съезде и его настроениях обвиняемый Матов:

      «В начале декабря 1919 г. я приехал в Ростов. Здесь собрались в то время все наиболее видные промышленники и большое количество техников из Донбасса. Из них я помню: Фенина, Соколова, Дворжанчика, Сергеева, Эйдлера и др.»

      Матов ничего больше не сообщает, кроме самого факта совещания. О содержании этого совещания показывает обвиняемый Потемкин. Он пишет:

      «Незадолго до оставления белыми Ростова, я выехал туда из Новороссийска и зашел в Совет Съезда Горнопромышленников..., где собралась большая группа инженеров, в числе которых были: Матов, Бейлин, Шишкин. Миокович и некоторые др. Обсуждался вопрос, ехать с белыми или оставаться; все мы думали, что уход белых не будет продолжительным. Я, впрочем, сомневался в этом. Помню, настаивал на том, чтобы остаться — Шишкин, Матов настаивал на отъезде и, действительно отступил в Крым» (л. д. 147).

      Первые директивы

      Обвиняемый Березовский, однако, показывает, что обсуждался не только вопрос о том, оставаться или ехать, а и о том, что делать в случае, если оставаться:

      «Целая группа инженеров и техников с рудников приехала в Ростов, так как рудники были заняты красными. Из приехавших техников и инженеров я помню следующих: Гаврюшенко, Иванова, Башкина, Горлецкого, Рисса, Кузьму, Спельд, Илъинича, Некрасова, Калнина, Свицина, Игнатьева, Логина, Игнатович, Скорутто, Пряткина Дмитрия. Рутченко, Эйлера, Айзрбаха, Татарова, и Оловягина. У техников, находящихся в Ростове, была уверенность, что советская власть просуществует очень недолго. Поэтому твердо вопрос об организации между техниками и инженерами не ставился. Но все разговоры

      Enjoying the preview?
      Page 1 of 1