Everand Logo

Welcome to Everand!

  • Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

    Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

    Morfij: Russian Language
    Morfij: Russian Language
    Morfij: Russian Language
    Ebook65 pages51 minutes

    Morfij: Russian Language

    By Mihail Bulgakov

    5/5

    ()

    Read preview

    About this ebook

    Повесть М. Булгакова Морфий - ни что иное, как мир, показанный нам через восприятие врача. Действие происходит в 1917 году, время смуты, революции, надежд и потерь. Повесть начинается с рассказа доктора Бомгарда, неожиданно переведенного с глухого участка без электричества в маленький городок с более оснащенной больницей. Радости Бомгарда нет предела: я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что не случилось, за грыжи, воспаления, неправильные положения при родах. Однако ему снится его прежний участок, стоны больных, и он задумывается о том, кто же сейчас на его месте, в злополучном, захолустном участке?!

    Mihail Bulgakov – Morfij

    LanguageРусский
    PublisherGlagoslav Epublications
    Release dateAug 22, 2013
    ISBN9781782671794
    Morfij: Russian Language
    Author

    Mihail Bulgakov

    Михаил Афанасьевич Булгаков (1891-1940) – русский писатель и драматург. Он писал сатирические рассказы («Вьюга», 1925), комедии («Зойкина квартира», 1926) и долгие рассказы («Белая гвардия», 1925).. В произведениях киевлянина враждебность к революции сочувственно и реалистично описана. Он сгущает и драматизирует эти чувства в произведении «Дни Турбиных» (1926). Сатирический и философский роман «Мастер и Маргарита» (1967) является наиболее обсуждаемым и важным произведением в биографии Михаила Афанасьевича Булгакова. Роман не был опубликован из-за цензуры, пока не появилось новое отредактированное издание в 1967, другие версии произведения были опубликованы в 1973 и 1989 году. Булгаков периодически работал над фантазиями этого романа до самой его смерти в 1928 году. Эта работа касается раздела книги, в которой Дьявол посещает Москву. Другим его знаменитым романом является «Собачье сердце» (1924). Булгаков был официально раскритикован за несколько его романов.

    Read more from Mihail Bulgakov

    Related to Morfij

    Related ebooks

    Literary Fiction For You

    View More
    View More

    Related podcast episodes

    Related articles

    • Article

      Звуки Тоже Могут Лечить

      Jul 13, 2019

      Звуки Тоже Могут Лечить
      5 min read

    • Article

      Психология Стресса

      May 23, 2020

      Cтресс незаметно стал неотъемлемой частью нашей реальности — его все воспринимают как данность. Просто потому, что сложно представить себе существование вне состояния напряженности,тревоги и переживаний — особенно сейчас, когда мир охватила пандемия.

      3 min read

    • Article

      Элио Гуариско: «когда Мы Практикуем Йогу, У Нас Должнобыть Понимание Присутствия»

      Mar 3, 2020

      Элио Гуариско: «когда Мы Практикуем Йогу, У Нас Должнобыть Понимание Присутствия»
      6 min read

    • Article

      5 Способов Наполнить Свой Разум Новыми Идеями

      Mar 20, 2021

      Автор метода – Эдвард де Боно, английский психолог. Он исходил из того, что мышление человека с течением жизни становится однобоким, догматичным и стереотипным. И предложил методику, которая позволяет рассмотреть вопрос с разных ракурсов. По сути, эт

      3 min read

    • Article

      Упражнения Для Прокачки Интуиции

      Jun 19, 2021

      НАЧНИ МЕДИТИРОВАТЬ. Медитация успокаивает ум и помогает нам лучше понимать себя и свои чувства. ПОМЕНЯЙ ВЕДУЩУЮ РУКУ. Если ты правша, попробуй писать, есть, чистить зубы, причесываться левой рукой. Для левшей – все наоборот. ПОПРОБУЙ ПРАКТИКОВАТЬ ФРИ

      1 min read

    • Article

      Перезагрузка Для Мозга

      Jun 16, 2021

      Перезагрузка Для Мозга
      9 min read

    • Article

      Анат Гайгер: «Когда Есть Танец Энергий Инь И Ян — Случается Магия»

      Mar 3, 2020

      Сегодня Инь-йога (Yin Yoga) стала очень популярной. Ее основатель Пол Грили (Paul Grilley) говорит, что этот вид практики дополняет все остальные виды активности в нашей жизни, которые по своей сути более Янские (Yang). Если вы придете на практику Ин

      2 min read

    • Article

      А Вы Всё Еще Курите?

      Dec 14, 2020

      А Вы Всё Еще Курите?
      5 min read

    • Article

      Вам-то Хорошо!

      Jul 16, 2019

      Вам-то Хорошо!
      5 min read

    • Article

      Очки. Место

      May 23, 2017

      Мне бы хотелось познакомиться… Когда нет сил и мне нужно чем-нибудь вдохновиться... Быть постоянно на публике — это... Очки часто спасают меня от ... Если бы не было «Инстаграма»... Аня Мамаева на своем рабочем месте как экзотическая рыбка в аквариум

      1 min read

    • Article

      Вызов Брошен

      May 29, 2021

      Вызов Брошен
      5 min read

    • Article

      Авторская Колонка

      Mar 4, 2020

      ВЯЧЕСЛАВ КИЦИС, ПИСАТЕЛЬ, ЖУРНАЛИСТ, МОДЕЛЬЕР ОБЩЕСОЮЗНОГО ДОМА МОДЕЛЕЙ ОБУВИ, ОБЛАДАТЕЛЬ МОТОЦИКЛЕТНЫХ ПРАВ С 1958 ГОДА Как сейчас помню 1959 год! Расчудесное, солнечное летнее утро. Настроение моё под стать природе и даже ещё лучше. Потому как я в

      1 min read

    Related categories

    Reviews for Morfij

    5/5

    1 rating0 reviews

    What did you think?

    Tap to rate

    Review must be at least 10 words

      Book preview

      Morfij - Mihail Bulgakov

      МОРФИЙ

      I

      Давно уже отмечено умными людьми, что счастье — как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь. Но когда пройдут годы, — как вспоминаешь о счастье, о, как вспоминаешь!

      Что касается меня, то я, как выяснилось это теперь, был счастлив в 1917 году, зимой. Незабываемый, вьюжный, стремительный год!

      Начавшаяся вьюга подхватила меня, как клочок изорванной газеты, и перенесла с глухого участка в уездный город[¹]. Велика штука, подумаешь, уездный город? Но если кто-нибудь подобно мне просидел в снегу зимой, в строгих и бедных лесах летом, полтора года, не отлучаясь ни на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль на газете от прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой конверт, ежели кто-нибудь ездил на роды за восемнадцать верст в санях, запряженных гуськом, тот, надо полагать, поймет меня.

      Уютнейшая вещь керосиновая лампа, но я за электричество!

      И вот я увидел их вновь, наконец, обольстительные электрические лампочки! Главная улица городка, хорошо укатанная крестьянскими санями, улица, на которой, чаруя взор, висели — вывеска с сапогами, золотой крендель, красные флаги, изображение молодого человека со свиными и наглыми глазками и с абсолютно неестественной прической, означавшей, что за стеклянными дверями помещается местный Базиль, за тридцать копеек бравшийся вас брить во всякое время, за исключением дней праздничных коими изобилует отечество мое.

      До сих пор с дрожью вспоминаю салфетки Базиля, салфетки, заставлявшие неотступно представлять себе ту страницу в германском учебнике кожных болезней, на которой с убедительной ясностью изображен твердый шанкр на подбородке у какого-то гражданина.

      Но и салфетки эти все же не омрачат моих воспоминаний!

      На перекрестке стоял живой милиционер, в запыленной витрине смутно виднелись железные листы с тесными рядами пирожных с рыжим кремом, сено устилало площадь, и шли, и ехали, и разговаривали, в будке торговали вчерашними московскими газетами, содержащими в себе потрясающие известия[²], невдалеке призывно пересвистывались московские поезда. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект.

      О больнице и говорить не приходится. В ней было хирургическое отделение, терапевтическое, заразное, акушерское. В больнице была операционная, в ней сиял автоклав, серебрились краны, столы раскрывали свои хитрые лапы, зубья, винты. В больнице был старший врач, три ординатора (кроме меня), фельдшера, акушерки, сиделки, аптека и лаборатория. Лаборатория, подумать только! С цейсовским микроскопом, прекрасным запасом красок.

      Я вздрагивал и холодел, меня давили впечатления. Немало дней прошло, пока я не привык к тому, что одноэтажные корпуса больницы в декабрьские сумерки, словно по команде, загорались электрическим светом.

      Он слепил меня. В ваннах бушевала и гремела вода, и деревянные измызганные термометры ныряли и плавали в них. В детском заразном отделении весь день вспыхивали стоны, слышался тонкий жалостливый плач, хриплое бульканье...

      Сиделки бегали, носились...

      Тяжкое бремя соскользнуло с моей души. Я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что бы ни случилось на свете. Я не был виноват в ущемленной грыже и не вздрагивал, когда приезжали сани и привозили женщину с поперечным положением, меня не касались гнойные плевриты, требовавшие операции... Я почувствовал себя впервые человеком, объем ответственности которого ограничен какими-то рамками. Роды? — Пожалуйста, вон — низенький корпус, вон — крайнее окно, завешенное белой марлей. Там врач-акушер, симпатичный и толстый, с рыженькими усиками и лысоватый. Это его дело. Сани, поворачивайте к окну с марлей! Осложненный перелом

      Enjoying the preview?
      Page 1 of 1