Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

Ocherki Londona: Russian Language
Ocherki Londona: Russian Language
Ocherki Londona: Russian Language
Ebook120 pages1 hour

Ocherki Londona: Russian Language

Rating: 0 out of 5 stars

()

Read preview

About this ebook

В «Мансли мэгэзин» (The Monthly Magazine) появляется беллетристический очерк о жизни и характерных типах Лондона.

Charlz Dikkens – Ocherki Londona.

LanguageРусский
Release dateMay 13, 2014
ISBN9781784374662
Ocherki Londona: Russian Language

Read more from Charlz Dikkens

Related to Ocherki Londona

Related ebooks

Classics For You

View More

Related articles

Reviews for Ocherki Londona

Rating: 0 out of 5 stars
0 ratings

0 ratings0 reviews

What did you think?

Tap to rate

Review must be at least 10 words

    Book preview

    Ocherki Londona - Charlz Dikkens

    (*).

    I. ЛОНДОНСКИЯ УЛИЦЫ УТРОМ

    Вид, представляемый улицами Лондона в летнюю пору; за час до восхождения солнца, покажется весьма поразительным даже и для тех, которые, благодаря или жалкому стремлению за удовольствиями, или необходимости снискать себе трудами дневное пропитание, уже давно знакомы с этой сценой. Холод и пустота среди безмолвных улиц, на которых мы во всякое другое время дня привыкли видеть деятельные и шумные толпы народа, среди на-глухо закрытых зданий, в которых днем совершаются различные хлопоты и кипит жизнь, производят сильное впечатление.

    С наступлением утра улицы заметно пустеют. Начиная от полночного труженика до разгульного весельчака, все и всё исчезает на них. Вот уже последний гуляка, который спешит возвратиться домой до рассвета, прошел по улице нетвердыми шагами, напевая вакхическую песню протекшей ночи; вот уже и бездомный бродяга, которого нищета и полиция оставили на улицах, свернулся в глухом уголке,чтобы хотя во сне полакомиться вкусным блюдом и отдохнуть в теплом приюте.... Более трезвая и скромная часть народонаселения не пробуждалась еще к трудам наступившего дня, и над всем городом могильная тишина. Серый и угрюмый свет наступающего утра придает улицам еще более холодный и безжизненный вид. Извощичьи биржи на углах многолюднейших улиц совершенно пусты; публичные дома закрыты... Почти ни души на улицах....

    Иногда только покажется на перекрестке полицейский страж, который безмолвно устремляет внимательный взгляд на отдаленный конец безлюдного проспекта; или изредка, крадучись пробежит через улицу блудная кошка и с хитрою осторожностью спустится в нижние апартаменты своего жилья. Сначала она вскочит на дождевую кадку, потом спрыгнет на мусорную яму и наконец уже тихонько прокрадется к лестнице, как будто вся репутация её зависит от того, чтобы её ночные похождения не обратили на себя внимания сонного народонаселения. Местами вы видите полуоткрытые окна в верхних этажах, обличающия душный воздух в комнате или беспокойный сон; а иногда увидите тусклый огонек ночной лампады, верной предвестницы мучительной бессонницы или тяжелого недуга. Не будь этих немногих исключений, и вы не заметили бы на улицах ни малейших признаков жизни, не решились бы подумать, что в домах обитают живые создания....

    Но вот проходит час времени. Церковные шпицы и кровли высоких зданий мало по малу озаряются бледно-розовым светом восходящего солнца, и на улицах мало по малу обнаруживается движение и раздается шум. В отдаленных концах их появляются рыночные телеги: сонный вагонщик нетерпеливо понукает своих усталых лошадей или тщетно старается разбудить мальчика, который, беспечно развалившись на корзинах с фруктами, погруженный в упоительное самозабвение, забывает чудеса столицы, давно возбуждавшия его любопытство.

    Грубые, немытые, с заспанными глазами, создания странного вида, что-то среднее между дворником и конюхом, начинают вынимать ставни из окон ранних гостинниц, и на известных местах показываются небольшие деревянные столы, с обыкновенными приготовлениями для уличного завтрака. Множество мужчин и женщин (преимущественно последних), с тяжелыми корзинами фруктов на голове, тихо пробираются к Ковент-Гарденскому рывку, но той стороне Пикадилли, которая усажена деревьями, и, следуя друг за другом в близком расстоянии, образуют, от самого начала Пикадилли до поворота к мосту Найт, длинную, беспрерывно изменяющуюся линию.

    Иногда вы увидите каменьщика, который, с обедом в носовом платке, отправляется на дневную работу, а иногда встретите несколько ребятишек, которые тайком от своих родителей весело бегут по мостовой купаться. Их шумная радость производит сильный контраст с угрюмым выражением маленького трубочиста, который, простучав в скобу и прозвонив в колокольчик до боли в руках, терпеливо сидит у порога и ждет, когда изволит проснуться горничная или кухарка сонного дома.

    Ковент-Гарденскии рынок, с переулками, ведущими к нему, унизан телегами всех родов, величин и описаний, начиная от огромнейшего грузового вагона с четверкой рослых, здоровых лошадей до дребезжащей таратайки яблочника с чахоточным ослом. Мостовая уже усыпана завялыми капустными листьями, охапками сева и всё-возможным сором, составляющим неотъемлемую принадлежность фруктового и зеленного рынка. Мужчины кричат, телеги переходят с места на место, лошади ржат, ребятишки дерутся, торговки болтают, пирожницы превозвосят до небес свои произведения, ослы пронзительно визжат. Все эти голоса и сотни других сливаются в один нестройный гул, довольно неприятный для слуха лондонского жителя, но еще более неприятный для тех провинцияльных жителей, которые в первый раз явились в Лондов и поселились в гостиннице, ближайшей к Ковент-Гардену.

    Проходит еще час, и день вполне начался. Служанка, и вместе с тем исполнительница всех возможных домашних работ, не обращает ни малейшего внимания, конечно, по поводу крепкого сна, на звонки своей госпожи, которые продолжались по крайней мере с полчаса. Она получает наконец приказание вставать чрез господина, которого госпожа нарочно посылает самого для этой цели, и который, выступив в постельном костюме на площадку лестницы, повелительным голосом восклицает, что уже половина седьмого часа, и что пора подумать о хозяйстве. При этом служанка внезапно вскакивает, выражает изумление, с недовольным видом спускается в нижние апартаменты и так лениво выбивает огонь, как будто думает, что он сам собою воспламенится. Сделав первый приступ к дневным занятиям, служанка отворяет уличную дверь, чтобы принять молоко, как вдруг, по самому невероятному стечению обстоятельств, оно открывает, что соседняя служанка также вышла принять молоко, и что молодой прикащик мистера Тодда, по той же самой необыкновенной причине, вышел открыть ставни своего дома. Неизбежным следствием подобного открытия бывает то, что служанка, с кувшином молока в руке, подходит к ближайшему соср3;днему дому, собственно затем, чтоб поздороваться с Бэтси Кларк, и что молодой прикащик мистера Тодда переходит через улицу, затем только, чтобы поздравить обеих соседок с добрым утром. А так как помянутый молодой прикащик мужчина прекрасной наружности и такой же любезный кавалер, как и сам булочник, мистер Тодд, то между соседями быстро завязывается самый интересный разговор, и, вероятно, продолжение его было бы в тысячу раз интереснее, если бы госпожа Бетси Кларк, которая следит за каждым движением своей служанки, не постучала весьма сердито в окно своей спальни. При этом сигнале молодой прикащик, стараясь сохранить приличное хладнокровие, начинает что-то насвистывать и возвращается к своему дому удвоенным шагом, а соседки-служанки бегут по местам и, затворив за собой дверь, с изумительной тишиной, через минуту высовываются из окна гостиной. Другой пожалуй вздумает, что они смотрят на почтовую карету, которая в эту минуту проезжает мимо окон: о, нет! тот ошибется, кто подумает это. Они высунулись из окон для того, чтобы еще раз взглянуть на молодого прикащика, который в свою очередь большой охотник любоваться почтовыми каретами, а еще более добрыми соседками, и на этом основании бросает беглый взгляд на карету и самый продолжительный на Бетси Кларк и её подругу.

    Между тем почтовая карета мчится своим чередом к конторе дилижансов, пассажиры, выезжающие из Лондона в раннем дилижансе, с величайшим

    Enjoying the preview?
    Page 1 of 1