Дорога в Марибург

I

Встающее солнце постепенно освобождало Мэйдбург от непроглядной тьмы. Ночь выдалась сырой и прохладной, поэтому на рассвете землю покрывал легкий туман. В этом тумане город казался причудливым миражом, возникшим посреди огромного леса, края которого скрывались далеко за горизонтом. Высокие вековые сосны окружали Мэйдбург плотной стеной. Небольшие дома его окраины напоминали странные холмики, как будто какой-то великан обтесал их и придал им остроконечную форму.

В это раннее утро по улицам города шел Эдгар. Окружающая сырость придавала парню бодрости, поэтому он почти бежал.

Юноша направлялся на лесное озеро, которое находилось на приличном расстоянии от города. Эдгару нужно было проверить ловушки на угрей и вернуться домой еще до завтрака, чтобы после него приступить к работе со своим отцом и старшим братом.

«Ну и утро! Быстрей бы добраться до этого озера! — подумал Эдгар. — Пусть только рыбы не окажется в ловушках! Я все выскажу Остину!»

Эдгар вспомнил, как вчера вечером, расставив ловушки и придя домой с этого же самого озера, он спорил со своим братом Остином о том, когда нужно их проверять. Остин утверждал, что ловушки надо посмотреть уже на следующее утро, а Эдгар предлагал повременить хотя бы пару дней. В спор вмешался отец:

— Угорь скоро уйдет из озера по реке, поэтому нельзя лениться. Нужно проверять ловушки каждый день, чтобы освобождать их и по возможности переставлять на другие места. А вы, парни, разбирайтесь сами, кому завтра на рассвете идти к озеру.

Братья решили бросить жребий, и участь выпала на Эдгара. Мысли о том, что придется рано вставать и тащиться на озеро, изрядно испортили парню настроение.

Эдгару было некомфортно среди сырых улиц своего родного города, но когда парень оказался за Мэйдбургом, в дремучей чаще, ему стало совсем не по себе. Едва показавшееся на горизонте солнце еще не пробивалось сквозь толщу сосновых ветвей, которые почти накрывали дорогу с обеих сторон, поэтому в лесу царил сырой полумрак. Где-то далеко жутко кричали ночные птицы, еще не успевшие укрыться от пробуждающегося солнца. Какой-то зверь, испуганный человеком, громко захрустев ветвями, бросился от дороги в лесную гущу.

«Ну и жуть!» — думал Эдгар, невольно съеживаясь от сырой прохлады и звуков, доносившихся из леса. Парню казалось, что вот-вот — и какой-нибудь страшный зверь набросится на него из придорожных кустов. Волков и медведей уже давно не видели в окрестностях Мэйдбурга, но все же Эдгар прихватил из дому большую палку, которую сейчас крепко сжимал в правой руке. Хуже всего было то, что лес окутывал туман и юноша ничего не видел дальше шагов тридцати, поэтому каждый звук, доносившийся из непроницаемой сизой мглы, казался парню пронзительным и страшным.

«Главное не пропустить тропинку, ведущую прямо к озеру», — думал Эдгар, присматриваясь сквозь туман к обочине. Он искал взглядом старую огромную ель, напоминающую большой ерш для чистки дымохода. Возле этой ели и начиналась та самая тропа. «А вот и она! Хорошо, что увидел ее, а то пришлось бы ходить туда-сюда по этому лесу», — обрадовался Эдгар.

Свернув с дороги, он оказался в тесной сосновой чаще, где едва различал ту самую тропинку, ведущую к озеру. Парень замедлил шаг и стал прислушиваться к каждому звуку. Под ногами хрустели сухие ветки, и Эдгару казалось, что этот предательский звук привлечет к нему внимание каких-нибудь хищников. Но больше всего юношу пугал жуткий скрип, который издавали стволы деревьев, покачиваясь от легкого ветерка. Скрипы были такими продолжительными и пронзительными, что у парня бежали мурашки по коже. Эдгар ускорил шаг. Его успокаивало то, что большая часть пути уже пройдена.

Лучи солнца все больше пробивались сквозь лесной полумрак. Туман становился прозрачней и прозрачней, и Эдгар мог уже видеть далеко вперед. Громкие отрывистые крики ночных птиц сменялись мелодичными трелями дневных. Было еще прохладно, но уже не так страшно, и настроение путника постепенно стало бодрым и веселым. Юноша уже не шел, съежившись, быстрым шагом, а сбавил темп и выпрямился. Путешествие даже начало ему нравиться.

Наконец впереди, в сплошной зеленой стене, он увидел просвет и понял, что дошел до озера. Через шагов пятьдесят путник оказался на берегу. Туман еще кое-где простирался над озерной гладью рваными клочьями, но победа света над ночной тьмой была одержана, и солнечные лучи, отражаясь от воды, слепили парню глаза.

Полюбовавшись немного озерным пейзажем, Эдгар начал стягивать сапоги и высоко закатывать штаны. Он взял принесенную с собой корзину, подошел к воде и дотронулся до нее ногой. Вода оказалась не такой холодной, как предполагал парень. Он зашел в озеро и направился к ловушкам. Места, где они располагались, вчера вечером юноша пометил торчащими из воды палками, поэтому сейчас без особого труда пробрался к одной из них. Плетеные из лозы ловушки были устроены так, что попавшая в них рыба не могла выбраться обратно. Первая ловушка оказалась пуста, и парень отправился к следующей, в которой также ничего не обнаружил. А вот в третьей было три угря. Эдгар вытащил извивающихся, словно змеи, рыб и положил их в корзину, которая находилась у него за спиной. Парень проверил еще пять ловушек, и в трех из них тоже обнаружил угрей. «Все-таки неплохой улов из девяти угрей», — порадовался он и начал выбираться из озера.

«Как здесь красиво! Даже уходить не хочется. Остался бы на часок, да ведь возвращаться нужно», — с сожалением подумал Эдгар. Он просушил ноги, обулся, взял палку и, оглянувшись на озеро, отправился домой.

Обратная дорога была куда веселей. Солнце светило уже высоко, и от утренней прохлады не осталось и следа. Теперь сосны не казались такими мрачными, как ранним утром. Ель, которая росла там, где начиналась тропа к озеру, уже не была похожа на ерш для чистки дымохода. Ее огромная стройная крона уходила высоко вверх и почти сравнивалась по высоте с окружающими соснами. Древний лес наполнился голосами птиц, их трели заставляли юношу радоваться новому дню. Он уже совсем не злился на брата и не жалел, что отправился проверять ловушки. Эдгару так нравилось теперь в лесу, что он не хотел идти домой, но нужно было скорее возвращаться и приступать к работе, поэтому парень ускорил шаг.

II

В лучах солнца Мэйдбург не выглядел таким мрачным и серым, как в предрассветный час. Горожане еще мало показывались на улице, но было заметно, что люди уже пробудилась от ночного сна. Из труб шел дым, из открытых дверей и окон доносились голоса.

В Мэйдбурге жили разные мастера: и гончары, и плотники, и кузнецы, и ткачи. Все они славились трудолюбием и старанием, делали все по совести, поэтому то, что производилось в городе, поражало качеством. Отец Эдгара считался великолепным плотником. Окна и двери, сделанные его руками, славились своей прочностью и служили долгие годы. Он был уверен, что у того, кто родился в семье плотника, вопрос о выборе профессии уже решен сам по себе, поэтому уже с раннего детства обучал сыновей семейному ремеслу. Так было и у соседей, и у остальных горожан.

Остин усердно учился у отца и старался ему помогать. Казалось, для него ничего больше не существует, кроме плотницких инструментов, а весь мир умещается в стены мастерской. Эдгара тоже нельзя было назвать лентяем. Он хорошо и добросовестно справлялся с семейным ремеслом. Но все-таки Эдгар был не таким, как брат. Он явно хотел чего-то другого. Юноша все время замечал больше, чем видели его земляки, которых мало что интересовало помимо работы. Парень мог наслаждаться журчанием ручья и игрой солнечных лучей в водяных потоках. Он мог часами лежать на крыше мастерской, наблюдая за медленно проплывающими по небу облаками и угадывая, на что они похожи. В такие моменты юноша страстно желал научиться летать и парить в лазурной высоте.

Отец видел в своем сыне большого любителя помечтать, но убеждал себя в том, что со временем мальчик перестанет витать в облаках и будет, как все, упорно и добросовестно заниматься тем ремеслом, к которому призван от рождения.

Вот и сегодня, когда Эдгар вернулся с озера и, позавтракав, отправился с отцом и братом в мастерскую, работа у парня спорилась. Он обрабатывал рубанком заготовки дверей. Хорошо отрегулированный инструмент ловко снимал тонкую длинную стружку. Но, несмотря на то, что дела у юного плотника ладились, ему было тесно в отцовской мастерской. В мыслях Эдгар уносился обратно в утренний лес с его звуками, наполняющими все бескрайнее зеленое пространство, вспоминал озерную гладь, отражающую ослепительные лучи восходящего солнца…

— Эдгар, сынок, перестань летать в облаках! Спускайся к нам, у нас для тебя найдется настоящая работа! — смеясь, сказал отец. — Проверь, не кривые ли получились оконные рамы, которые мы сделали для Питера.

— Да, посмотри, хорошо ли они проморились, — добавил Остин, оторвавшись от изготовления дверей.

Эдгар послушно принялся за поручения. Он с большой неохотой оставил свои грезы, потому что проверка рам требовала особого внимания.

Вечером Эдгар изъявил желание опять сходить рано утром на озеро проверить ловушки. Ему хотелось еще раз понаблюдать за прекрасным зарождением нового дня и полюбоваться озером в утренний час. Конечно же, Остин не возражал тому, что Эдгара снова пойдет за угрями.

III

После ужина Эдгар решил прогуляться. Надев куртку и шляпу, он вышел на улицу и направился в противоположный конец города, где жила его подруга Эльза. Молодые люди любили проводить время вместе.

Эдгар подошел к дому бондаря, дочерью которого была Эльза, и громко свистнул. Через некоторое время в окне появилась симпатичная девушка.

— Привет, Эльза! — громко поздоровался юноша.

Он был очень рад видеть подругу.

— Здравствуй, Эдгар! — приветливо ответила девушка, тоже не скрывающая радости от встречи с парнем. — Что-то ты не появлялся у меня пару дней.

— Я был занят в мастерской. Выходи на улицу, хочу тебе кое-что рассказать.

Эльза скрылась из окна и через пару минут показалась во дворе.

— Пойдем, только ненадолго. Маме нужно помочь, — сказала она.

Молодые люди отправились на свое любимое место у старого дуба на окраине города.

— Сегодня утром я ходил за угрями на озеро, — начал Эдгар и, не скрывая восторга, добавил: — Там было так прекрасно! И вода была такой теплой, я даже не хотел уходить! Знаешь, птицы утром поют совсем не так, как в полдень!

— Надо же! Я всегда думала, что птицы не так рано просыпаются. Да, наверное, было, очень красиво.

— Трудно представить то, чего не видел своими глазами. Завтра я опять иду проверять ловушки. Пойдешь со мной?

Эдгару очень хотелось, чтобы Эльза тоже увидела необыкновенную красоту лесного озера.

— Нет. Это хорошая идея, и я уверена, что она действительно стоит того, но ведь вставать нужно на самой заре! Это будет мне не по силам.

— Вот соня! — насмешливо сказал парень.

— А ты мечтатель! — шутя ответила девушка.

— И никакой я не мечтатель! Просто то, что я наблюдал, действительно великолепно! Чтобы увидеть это снова, я готов подняться рано утром.

Эдгар даже немного разозлился, что люди живут и не видят вокруг себя столько прекрасного, но не обиделся на Эльзу, ведь он дружил с ней с самого детства и очень ее любил.

— Ладно, путешественник, тебя, конечно, интересно слушать, но мне пора идти. Заходи, когда сможешь, — сказала девушка.

— Хорошо, а я еще погуляю.

Эдгар проводил Эльзу до дома, попрощался с ней и направился к старому дубу, до которого они так и не дошли.

IV

Дуб рос недалеко от дороги, выходившей из города и направляющейся прямо на юг. Парень любил это старое дерево с раскидистой кроной. Он часто забирался на одну из ветвей и наблюдал за тем, что происходило на дороге, по которой время от времени шли люди и проезжали повозки, совершенно непохожие друг на друга.

Вот и на этот раз юноша уселся на ветке и смотрел на дорогу. На повозке, груженой глиной для изготовления посуды, ехал гончар Грэгор. Был уже вечер, и усталый путник спешил домой к ужину. Он постоянно подгонял свою кобылу, но та совсем не хотела идти быстрее, уж сильно тяжелой была глина. Грэгор даже соскочил с повозки, чтобы лошади стало легче, но это не принесло большой пользы. Видя, как злила гончара его, как он считал, ленивая лошадь, Эдгар пошутил:

— Эй, Грэгор! Подтолкнуть твою кобылу? А поменьше грузить не пробовал?

Гончар на ходу оглянулся, увидел Эдгара и крикнул в ответ:

— Сиди там и помалкивай! Грузить поменьше! Умник нашелся!

Он явно не очень был рад шуткам парня, но, поскольку торопился, не стал говорить что-то еще.

По дороге проходили и проезжали и другие люди. Почти все они спешили домой, ведь солнце уже склонилось к западу и потихоньку начали сгущаться сумерки. Эдгар тоже решил идти домой. Он слез с дерева, спустился с небольшого холмика, на котором рос дуб, вышел на дорогу и повернул к городу.

— Эй, молодой человек! — окликнул его кто-то.

Юноша обернулся и увидел старика с седой бородой и длинными волосами. Одет он был просто, но почти во все новое, на его одежде не было ни одной дырочки. За плечами у пожилого человека висела большая дорожная сумка. Эдгар никогда не встречал его раньше.

— Добрый вечер, сынок, — сказал старец.

— Добрый, — ответил Эдгар, рассматривая незнакомца и пытаясь узнать его.

— Это Мэйдбург, если мне не изменяет память?

— Да.

— Значит, я на правильном пути. Давно не бывал я здесь… А что ты делал на дубе?

— Я люблю забираться на него и смотреть на прохожих.

— Интересный ты парень! — с небольшим удивлением сказал старик. — Далеко не всякий будет лазить по деревьям и разглядывать прохожих.

— Ну, мне интересно смотреть на людей, ведь они все такие разные! — начал объяснять Эдгар.

— И конечно, тебе нравится смотреть на облака, угадывать, на кого они похожи… — говорил незнакомец так, будто хорошо знал своего молодого собеседника.

— В общем, да, и это тоже люблю, — с удивлением сказал парень.

— А чем же ты еще занимаешься? — поинтересовался старик.

— Я сын плотника, поэтому работаю вместе со своим отцом и старшим братом.

— И как, получается у тебя быть плотником?

— Отец меня хвалит! У меня работа спорится. У Остина, конечно, лучше выходит, но ведь он меня старше. Мне нужно приложить больше усилий, и я добьюсь тех же результатов, что и брат.

— Это хорошо, что у тебя получается, но нравится ли тебе твое занятие? — продолжал спрашивать незнакомец.

— Мастерство плотника — замечательное мастерство, в общем, я люблю этим заниматься. Притом мы неплохо зарабатываем, и с заказами проблем нет, — пытался выложить все преимущества своего дела Эдгар, но, немного помолчав, добавил: — Все же я думаю, что у меня вряд ли будет получаться так же, как у отца или хотя бы как у Остина.

— Почему же? — с удивлением спросил старик, как будто он не ожидал подобных слов от юноши.

— Во время работы я иногда наблюдаю за братом и отцом. Они так сосредоточены на своем занятии, что кажется, их хлебом не корми, а дай лишнюю раму сделать.

— А ты разве не такой? — добрым голосом спросил пожилой человек.

— Нет, не такой. Мне нравится быть плотником, но не так сильно…— ответил Эдгар. — Иногда мне становится тесно в мастерской! Я все время хочу чего-то другого. Отец и брат шутят надо мной, что я мечтатель. Они правы. Мне часто бывает не по себе от мысли, что я такой. Ведь это я виноват, что хочу чего-то другого.

— Ты родился именно таким, какой есть, и вряд ли сможешь себя изменить, — с уверенностью сказал старик.

«Странно! — подумал Эдгар. — Какой интересный старик! Говорит обо мне так, будто хорошо меня знает. Может, мы все-таки были знакомы, когда я был совсем маленьким, а потом он куда-то уехал? Нет! Мы не знакомы!»

— Вы правы, как я ни стараюсь, не могу себя изменить, — сознался юноша.

— А ты никогда не задумывался над тем, что мастерство плотника не для тебя?

— Это как же? — не скрывая удивления, поинтересовался парень.

— Да вот так! Не для тебя и все тут! Видел ли ты когда-нибудь летающую рыбу?

— Нет конечно! Такого не может быть!

— Правильно! Рыба приспособлена только для плавания в воде.

— А как это ко мне относится? — не понимая, спросил юноша.

— Люди рождаются с определенными способностями, у каждого есть свой талант! Некоторые с детства занимаются именно тем, к чему призваны, тогда у них все получается и они счастливы, что имеют любимое дело, как твой отец и брат. Но многие занимаются не тем, чем нужно. Даже если кое-что у них и получается, они все равно несчастливы. А самое страшное то, что такие люди находятся в плену нелюбимой работы всю жизнь! — с волнением в голосе говорил незнакомец.

— Так что же, вы считаете, что я занимаюсь не своим делом? — удивился Эдгар.

— Сам посуди, — предложил старик.

— Да, мне не очень нравится ремесло плотника, удовольствия от этого занятия я получаю немного, и даже мои успехи доставляют мало радости. Стало быть, я занимаюсь не своим делом! Но как же я могу заниматься чем-то другим, если мой отец и старший брат плотники?

— Думаешь, если ты родился в семье плотника, то тебе надо быть плотником? Не все так просто. Когда речь идет о животных, все понятно: рожденный ползать никогда не полетит. Но у людей все по-другому! Человек — венец творения! В отличие от зверей, он может выбирать, быть самим собой или кем придется. Многие предпочитают не то, что им предназначено, только потому, что так удобней и якобы надежней, и проводят свою жизнь впустую!

— Значит, сейчас я живу впустую, — с грустью заключил юноша.

— Ой, мы уже прошли весь город! — удивленно заметил Эдгар.

— Действительно, как-то быстро, — подтвердил старик. — Давай постоим еще немного, мне хочется еще кое-что тебе сказать.

Собеседники остановились на самой окраине города. Дальше дорога вела в густой лес.

— Ты живешь не впустую, но нынешняя жизнь не приносит тебе удовольствия. Тебе все время чего-то не будет хватать, пока ты не найдешь дело, к которому призван!

— Так какое же это дело?

—А ты действительно хочешь знать?

— Очень.

— Думаю, скоро ты узнаешь свое предназначение! — уверенно сказал старик. — Ну, мне пора идти дальше.

— Как?! Ночь уже близко, а вы в лес? — удивился юноша.

— Ничего страшного, не беспокойся, там мне ничего не угрожает, — убедительно произнес незнакомец. — Ладно, Эдгар, прощай! И помни, скоро настанет день, когда ты узнаешь то, что раньше о себе не знал.

Быстрым и уверенным шагом старик пошел в сторону леса.

«Какой он странный! И откуда знает мое имя? Ведь я ему, кажется, не представился. А может все-таки представился?» — разговаривал сам с собой юноша по дороге домой.

V

Вернувшись домой, Эдгар быстро умылся и улегся в свою постель.

— Что-то тебя долго не было! — послышалось с соседней кровати. — Я уже начал переживать, что ты улетел куда-нибудь далеко и мне придется самому идти за угрями рано утром.

Эдгар не хотел отвечать на шутки брата.

— Слушай, Остин, а ты счастлив? — спросил он.

— Где ты шлялся сегодня? Сначала пропадал непонятно где, а сейчас пристаешь со странными вопросами! Сколько раз тебе говорил, нечего по дубам лазать, тогда и мыслей дурных меньше приходить будет, — немного раздраженно ответил Остин.

— А все-таки, ты доволен своей жизнью? — не унимался Эдгар.

— Конечно доволен! Почему бы и нет? У меня все получается, скоро я научусь всему, что умеет отец,