Трилогия Внеплановая жизнь. Книга вторая. Юность. (russian edition)

ВНЕПЛАНОВАЯ ЖИЗНЬ.

Книга вторая.

Глава первая (тринадцатая).

- Сынок! Папа спрашивает: Может мы, все-таки, отпразднуем твой день рождения?

…

- Родной мой, ну, не молчи! Ты же рвешь меня на части!

- Если вам с отцом нужен этот праздник – отмечайте! Мне он не нужен.

Мама, тихонько всхлипывая, вышла из моей комнаты.

Я лежал на кровати и смотрел на стену. На ней висели фотографии Инны и Руслана, а между ними неподвижно – три цепочки с тремя кусочками сердца. Я снова и снова прокручивал в голове сны Инны и Руслана, незадолго до трагедии, вспоминал все наши беседы на духовные темы, словом, пытался ухватиться за спасительную соломинку, в надежде найти ответы на мой единственный вопрос.

Завтра исполнится два года и пять месяцев, которые прошли с момента трагедии у Дворца Спорта. А, если быть точным, то 941 день! Каждый этот день, сделав формально уроки, я ложился на кровать и мысленно возвращался туда, когда все произошло. Почти два с половиной года – каждый день я задавал себе один и тот же вопрос: «Почему?». И не находил на него ответа. Я очень смутно помню этот день, сработала система психологической защиты, наверное. Но именно с того дня моя жизнь потеряла всякий смысл. Я не понимал, каким таким силам нужна была смерть двух детей? Я не понимал, как мне жить дальше? Что делать. И, хотя, родители всячески старались помочь мне преодолеть эти события, но у них ничего не получалось. Ни психологи, ни психиатры, ни антидепрессанты не делали своего дела. Замкнулся ли я в себе? Да, наверное. Я бы сказал, что замкнулся мир во мне. Этот мир был наполнен бездной пустоты, холода и орущего одиночества. Меня бесила эта ситуация, бесила моя беспомощность. Первые полгода мне хотелось кричать, кричать на всех и бить. Мне хотелось очень сильно кого-нибудь ударить! Потом краски жизни постепенно становились серыми, а сейчас, так и вообще, бесцветными.

Я лежал и думал о том, какими бы они были сейчас. Инна была бы уже девушкой, наверняка за ней бы бегали толпы парней, а мы с Русланом устраивали бы им проверки поизощреннее, чем тогда. Тогда, в нашем детстве. Хотя, кого я обманываю – в моем! Моем детстве, ничего нашего уже нет, очень долго нет.

Я бросил тренировки, не встречался с ребятами по команде, не общался с тренерами и преподавателями, был очень немногословен с родителями. У меня не было сил. Сил и желания жить вот так, без них, без моей любви, без моей дружбы. Под портретом Руслана висел лист, на котором мною были записаны 2 числа: 5 и 25. Подсознание мне подсказывало, что я упустил в этих числах что-то очень важное, сердце чувствовало, что цифры эти связаны с ними, но как? Эту загадку за годы после их ухода, я так и не смог разгадать. Завтра мне исполнится 15 лет. А моим ребятам было бы ровно 14 лет и 7 месяцев.

Жизнь шла по инерции, я катился вслед за физиологическими потребностями и необходимостью быть образованным человеком. Слава Богу, в школе мне не выносили мозг ни мои одноклассники, ни преподаватели. Со дня той страшной трагедии места, где сидели Инна и Руслан были пустыми, периодически на этих партах появлялись цветы. Надо отдать должное учителям, они очень чутко относились ко мне все это время, не пытаясь залезть в душу. За партой я сидел один и никто даже не пытался заменить мне Руслана. Все все понимали правильно. У доски я отвечал очень лаконично и по существу. Ни один учитель не задавал мне никаких дополнительных вопросов, да и вообще, старались лишний раз меня не беспокоить. За это я им очень благодарен. Тем более что в учебе я не скатился вниз. Я все учил, все знал, выполнял все задания. Просто делал я это на автомате, без интереса и энтузиазма. Разумеется, все общественные и иные нагрузки также отвалились сами собой. Все это время я старался проводить время дома. Все, что меня раздражало – стена моей славы, всякие кубки, статуэтки, финтифлюшки – было убрано в ящики и спрятано. Словом, мыслительные процессы у меня были, как бы заторможены. Вот и сегодня, в канун своего пятнадцатилетия, мне было абсолютно не важно, все происходящее. Я хотел поскорее уснуть. Я все это время с нетерпением ждал ночи. Ночь стала единственным временем суток, в котором мое сердце переставало рваться на части, на это время я забывал все эти ужасные события. После того злосчастного 24 декабря мне перестали сниться сны. По крайней мере, я ничего не помнил, и с наступлением утра в мою голову приходила одна и та же мысль: Надо пережить день и дождаться ночи. Скорее бы вечер и ночь, сон, забвение, покой и тишина. Тишина мыслей, тишина чувств и эмоций.

В своих раздумьях я не заметил, что ночь уже окутала мой город, и я, не включая свет, разделся и залез под одеяло. В первые недели, после трагедии, ко мне однажды подошла бабушка и положила в руки православный молитвослов. Она сказала, что, если я люблю Руслана и Инну, то должен молиться за них, за упокоение их душ. И за себя, за себя тоже молиться. Станет легче, уверяла бабушка. В молитвослове было сделано 2 закладки, и я на автомате каждый вечер читал эти молитвы. Позднее, наверное, через пару месяцев после их смерти мне захотелось прочесть и другие молитвы, содержащиеся в этом молитвослове. Так в нем появилось еще штук восемь закладок. Я не мог тогда объяснить почему, но на некоторое время, после прочтения этих молитв мне действительно становилось как-то легче на душе.

Я лежал под одеялом, держал в руках молитвослов и думал о том, что сегодня я чувствую себя по-особенному пусто, и у меня даже нет сил читать молитвы. Но к этому времени, некоторые из них я уже знал наизусть. Поэтому, отложив молитвослов, в сторону, я перекрестился и прошептал одну из выученных молитв, после чего уснул.

Мне приснилось. Впервые за эти годы! Что я засыпаю в своей кровати, читаю молитву. В общем, происходит все в точности так, как я только что делал перед сном. Поворачиваюсь на спину и открываю глаза от того, что их слепит яркий свет. Наверное, мама пришла пожелать спокойной ночи или проверить, как я тут. Не глядя в сторону двери, я говорю ей, что я уже лег спать, и чтобы она выключила свет, но в ответ тишина. Приподняв голову, я вижу, что свет в комнате никто не включал, и в проеме под дверью тоже темно, значит, они уже тоже легли спать. Пытаюсь сообразить, откуда свет, перевожу взгляд на стену и млею. Свет исходит с портретов Инны и Руслана. Он становится все более ярким и насыщенным, вскоре «выливается» струей из их портретов по стене и формируется в контуры человеческих тел. Одновременно с этим, с гвоздика между портретами снимаются три наших цепочки, которые я так и не успел подарить. Они парят в воздухе и, в какой-то момент, разделяются. После чего две из них фиксируются на шеях, получившихся из света, человеческих силуэтов.  А одна подлетает ко мне и, минуя мой широко открытый от удивления рот, виснет на моей шее. Комната постепенно заполняется серебряной пылью, которая струится и переливается на фоне света, исходящего от этих фигур. Я встаю, беру в руки молитвослов и чувствую, что он становится каким-то горячим. Я опускаю глаза и наблюдаю, как обложка покрывается серебряной пылью – она как бы прилипает к обложке, а само название: «Молитвослов», написанное на старославянском языке начинает заполняться объемным золотым фигурным узором. И, действительно, по моим ощущениям, книга прилично нагрелась. Я приоткрыл ее, а оттуда пошел поток яркого света, который даже ослепил меня на какое-то время. Но я ее не выронил, наоборот стал держать еще крепче. Дальше – круче! В потолке моей комнаты образовалось отверстие, часть потолка как будто растворилась, и оттуда тоже полился свет. Но он был другой – серебряная пыль, смешанная с золотой пылью, закрученная плотным вихревым потоком. И весь этот поток устремился в мою голову – в теменную область. Я очень четко почувствовал момент, когда это большой луч вошел в мою голову.

После этого «входа», образы у стены с фотографиями моих друзей начали получать четкие очертания. Передо мной стояли Инна и Руслан в возрасте своей смерти. Я машинально схватился рукой за кусочек сердца, который висел у меня на груди, они сделали то же самое.

- Гериокс! Мы благодарны Отцу за возможность открыть тебе этот путь! Мы живы и благодарны тебе за наше спасение. Мы благодарим тебя за уникальный шанс, который ты предоставил нам в начале своего земного пути. Но теперь тебе предстоит проснуться. Проснуться и увидеть истинную природу вещей.

С кем они разговаривают? Ничего не понимаю?! Как только я так подумал, кто-то сзади больно ударил меня по затылку, я молниеносно обернулся, но там никого не было? Во, бред!

Инна и Руслан сделали шаг навстречу мне, и, в этот момент, их силуэты сжались до размера теннисного мячика, только с неровными, а рваными, струящимися светом, краями.

- Мы все так выглядим! И ты тоже! Выходи из Ильи, и мы покажем тебе все то, о чем ты сейчас должен знать!

Голос Руслана звучал, как бы из этого шарика и отовсюду одновременно и внутри моей головы. Да что ж это такое? Что за шутки?

- Гериокс, выходи!, - прозвучал также, из ниоткуда и везде, голос Инны.

И вдруг, к моему удивлению я оказался таким же «шариком», как и эти два и, буквально, выскочил из тела Ильи и устремился к ним.

- А теперь посмотри!

Я посмотрел на спящего меня?! От этого мурашки пошли по телу. Ну, наверное, пошли бы, если бы оно у меня было. Рядом, на кровати лежал красивый, стройный, спортивный молодой человек, длинные волосы которого, прикрывали глаза. Я смотрел на свое тело, которое спокойно спало на моей кровати, размерено дышало, и я вообще ничего не мог понять.

- Но как оно, то есть он, то есть я, короче как оно дышит, если я здесь, возле вас?

- Ну, наконец – то, наш Гериокс снизошел до разговора. Меня зовут Клион, а моего спутника, то есть спутницу Лея. Ни она, ни я не имеем пола в обычной, Вселенской жизни, а на земле, рядом с тобой нас звали Руслан и Инна. Мы люди, которые проходят период духовного обучения, а ты Архангел, зовут тебя Гериокс и ты дал нам возможность молниеносного духовного развития только тем, что выбрал обоих когда-то в свою земную жизнь друзьями. Сейчас в тебя входит огромный информационный поток Поля Отца. Через мгновение ты начнешь все вспоминать. Отец прислал нас в роли катализаторов твоей Вселенской памяти, но, кроме нас в этой комнате находятся и представители Люцифера! Тело твое сейчас поддерживается по Воле Творца плазмоидными сущностями Сил Света, Вот, смотри!

Я обернулся и увидел, что вокруг моего тела суетно и торопливо метушатся с две сотни, каких- то, маленьких сгустков. По мере моей концентрации на своем теле, образы их становились все четче, и через несколько секунд я заметил, что их работа идеально четко налажена. Группа «товарищей» ритмично сокращала мое сердце изнутри, в то время как другая группа занималась тем же, но снаружи. Третья группа доставляла в мои легкие кислород, четвертая – поддерживала околотельное свечение в нужном диапазоне цветов и их мерцаний. Я посмотрел дальше, вглубь комнаты и увидел, что у самой стены находится несколько теней. Присмотревшись лучше, я увидел трех слуг Люцифера, которые из-под капюшона внимательно следили за происходящим. Они кивнули мне, как будто мы знали друг друга миллион лет и продолжили пристальное наблюдение за происходящим. Когда я обернулся к Инне и Руслану, то вместо комочков света я уже смог увидеть Клиона и Лею. И началось…

Каждая секунда открывала кладовые моей памяти. Я вспомнил кто я, кто они, где мы все жили, вспомнил Отца, вспомнил свое задание, Совет Абсолюта, все свои земные жизни – родителей Адею и Клео, Люцифера, договор, баланс сил, безграничную Вселенную, миллиарды временных измерений и замер. Точнее мой шарик завис, впитывая и возвращая в себя всю безграничную историю бытия.

- Отлично! Теперь ты все вспомнил?

Вопрос был задан и перезадан с какой-то, как мне показалось, хитринкой.

- Все!

И Михаила с Гавриилом? И Люцифера с Отцом?

Точно! Михаил и Гавриил! Подсказки! Есть!

Представители Люцифера переглянулись и моментально приблизились к нам.

- Наша задача, как представителей заинтересованной стороны заключается в том…

- Так! Все! Заканчивайте! А что вы хотите? Ему же надо вспомнить? Вот мы и напоминаем ему про самые яркие моменты его Вселенской жизни, про друзей и прочее. Что не так?

Представители Люцифера снова переглянулись, но отступили на свои исходные позиции.

- До утра в тебя, как во флешку, будет перекачана информация. Часть из нее будет храниться для тебя в свободном доступе, а часть будет содержать пароль и откроется только в тот год, который определен Творцом! Поэтому будь очень внимателен и осторожен, раньше времени в хранилище не суйся, а то эти «товарищи» получат бонус от своего Хозяина, а для тебя это, сам понимаешь.

- Да, и прости, что раньше не могли обо всем рассказать! Глядя, как ты мучаешься на земле, мы уже сто раз порывались как-то тебе сообщить о том, что ты дурак, но ты же знаешь Папу! Всему свое время. Поэтому не грусти и в путь!

- Так, подождите, но ведь это только сон? Ну, как, нет, я понимаю, что это реальность, а вот он – Илья как об этом узнает?

- Не переживай! Он-то точно узнает! Завтра утром он проснется не один, он проснется вместе с тобой – Гериоксом! Ну, не тем, конечно, который управлял миллионами живых форм на Небесах, но, все-таки, основная масса информации в его голове будет такой же четкой, ясной и достоверной, как и в твоей.

После этих слов они снова приобрели форму шариков и рассмеялись, потому что по форме у нас всех голова только и была, ну или что-то круглое, похожее на голову земного жителя.

- Подождите, а я могу узнать…

- При них (оба шарика чуть отлетели в сторону слуг Люцифера) – нет!

Все световые и энергетические потоки моей комнаты ушли так же, как и образовывались.

Илья глубоко вздохнул во сне и меня «всосало» в его тело.

Утром я проснулся с чувством необоснованной, местами дурацкой радости и мигом поскакал на кухню. Мне так хотелось есть! И это при том, что последние два с половиной года я питался парой бутербродов в день и парой чашек чая.