Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

Город мечты
Город мечты
Город мечты
Ebook467 pages3 hours

Город мечты

Rating: 5 out of 5 stars

5/5

()

Read preview

About this ebook

Сверхпрочное стекло меняет мир. Кристально чистые города заполоняют планету. Тем временем просыпается первозданное зло, проникает в разум людей и приводит к безумию, убийствам и хаосу. Свихнувшийся миллионер повсеместно строит заводы по производству газа, который способен превратить стеклянную основу городов в песок. Группа избранных надеется укрыться на время апокалипсиса в специальном комплексе и, когда все закончится, вернуться в исцелившийся мир.
LanguageРусский
Release dateApr 22, 2016
ISBN9785000991886
Город мечты

Read more from Виталий Вавикин

Related to Город мечты

Related ebooks

General Fiction For You

View More

Related articles

Related categories

Reviews for Город мечты

Rating: 4.75 out of 5 stars
5/5

4 ratings1 review

What did you think?

Tap to rate

Review must be at least 10 words

  • Rating: 4 out of 5 stars
    4/5
    Буколическая идиллия оборачивается концом времен. Что делать выжившим? Ждать второй волны апокалипсиса или строить новую утопию?

Book preview

Город мечты - Виталий Вавикин

рай»

Часть первая

Глава первая

Елизавете Викторовне Маслаковой было около пятидесяти, но выглядела она лет на сорок, радуя глаз простой и открытой привлекательностью. Таких женщин мужчины не считают красавицами, но при каждом удобном случае стараются сделать им комплемент. В молодости Елизавета Викторовна была дружелюбным и открытым человеком, благодаря чему имела успех у противоположного пола. В январе две тысячи двадцать пятого года она соединила свою судьбу с Аркадием Юрьевичем Маслаковым — неизвестным в то время инженером, только что закончившим так же, как и она, институт.

Вскоре у Аркадия и Елизаветы появилась дочь. Малышку назвали Ксения. Этот милый и спокойный ребенок ничуть не помешал служебному росту родителей, дела которых медленно, но верно шли в гору. Когда дочери исполнилось десять, они уже были владельцами небольшой, но достаточно стабильной компании «Строительные технологии Маслакова», сделавшей ставку на новые технологии в сфере строительства и строительных материалов.

Инженерный отдел возглавил Аркадий Юрьевич, роль управляющего взяла на себя Елизавета Викторовна. Маленькая Ксения оказалась всеми забытая. Мать постоянно находилась на конференциях, отец не выходил из лаборатории, делая все новые и новые открытия.

В 2037 году одно из таких открытий совершило настоящий переворот в сфере строительства. Сначала это был просто робкий шаг, но спустя два года о жидком стекле, способном заменить блочные конструкции новых домов, заговорили всерьез. По прочности оно не уступало железу, а по простоте использования заняло лидирующую позицию.

Несмотря на то, что цены на него были намного выше, чем на классические материалы, все больше и больше людей делало выбор в пользу жидкого стекла. Происходило это благодаря специальным конструкциям, входившим в комплект поставки. Скорость строительства и затраты сокращались в десятки раз. Достаточно установить легкий каркас, залить его полости жидким стеклом — и меньше чем через две недели можно справлять новоселье.

Взлет компании «Строительные технологии Маслакова» превзошел самые смелые ожидания. Из небольшой фирмы она превратилась в огромного экономического монстра. По всему миру начинали возвышаться переливающиеся в солнечных лучах стеклянные замки, рядом с которыми неуклюже сутулились старинные железобетонные конструкции. Пресса начала поговаривать о строительстве первого стеклянного города.

Около трех лет понадобилось Маслаковым, чтобы возвести подобный город. В какой-то период строительства компания находилась на грани краха, ибо проект был действительно невероятен по степени размаха. Мир с интересом наблюдал за этой авантюрой, но, когда строительство было закончено, люди, затаив дыхание, воззрились на его результат.

Город Мечты — так окрестила пресса стеклянного монстра, построенного в сорок шестой финансовой зоне. Казино, бассейны, биржи, магазины, образовательные учреждения, гостиницы, театры, жилые дома, рестораны, спорткомплексы — все было создано из сверхпрочного стекла. Лучи солнца, отражаясь от темно-голубых стен, переливались многообразием бликов. Своеобразный поток света, наполняющий сердца стремлением к совершенству.

Жизнь Города Мечты началась сразу после грандиозного праздника. Все до единой квартиры в нем были проданы еще до начала строительства, и теперь счастливые обладатели, не перестававшие верить в явь этой мечты, с гордостью заселяли принадлежащие им помещения.

Не прошло и трех месяцев, как в школах зазвенели первые звонки, а в ночных казино загремела монета игральных автоматов. Туристы нескончаемым потоком потянулись в этот центр нового мира. Цены на жилье в Городе Мечты поползли вверх. Строились новые дома, но желающих приобрести квартиру становилось все больше и больше.

Популярность сорок шестой экономической зоны, на которые был поделен мир, с трудом избежавший в двадцатых годах двадцать первого века Третьей мировой войны, поползла в гору. Немаловажную роль в росте города сыграли нейронные сети, сначала заменившие вышки мобильной связи, а затем расширившие свой потенциал за счет наночипов, интегрируемых людям, что позволяло системам связи взаимодействовать напрямую с мозгом человека и вывело, благодаря множеству социальных функций новых сетей, передачу информации на новый уровень — стало можно не только получать мгновенный доступ к архивам и базам данных в любое время, но и пользоваться универсальными переводчиками, стиравшими языковые барьеры.

Вначале нейронные генераторы считались диковинкой, а их установка и обслуживание стоили так дорого, что было решено, в рамках эксперимента, установить генераторы только в крупных библиотеках мегаполисов, но проект стал настолько популярным, что вскоре просочился в общественные центры и элитные кондоминиумы, сделав первый шаг к мировой популяризации.

К началу строительства Города Мечты нейронные генераторы покрывали более пятидесяти процентов территорий финансовых секторов первой двадцатки. Вакцинация наночипов проводилась повсеместно, давно став не только способом подключиться к нейронным сетям, но также идентификационной картой человека, заменив удостоверения личности.

Головной офис компании, занимавшейся разработкой нейронных сетей, находился в Токио, входившем в шестнадцатый финансовый сектор. Маркетинговый отдел разработок и планирования возглавляла дочь организатора проекта по имени Куника Васаки, понимавшая, что глобальное распространение нейронных генераторов — это несомненный прорыв, но жизнь не стоит на месте, и нужно развиваться, совершенствуя технологии.

Связавшись с представителями компании «Строительные технологии Маслакова», Куника Васаки предложила им присоединиться к экспериментальному проекту, установив в строящемся городе нейронные генераторы нового образца, способные передавать подключенным к системе людям не только информационные блоки, но и образы, интегрированные с городскую систему координат. В качестве бонуса Куника Васаки предлагала бесплатно перебросить на проект группу дизайнеров, занимавшихся интеграцией нейронных образов в материальный мир. Для токийской фирмы это было хорошей рекламой, а для Маслаковых — еще одним из способов завлечь туристов в будущем и потенциальных спонсоров в настоящем, разрушая миф о несостоятельности финансовых секторов, не входящих в первую двадцатку.

С того дня стеклянный город превратился не только в центр инженерной мысли в области строительных технологий и жизнеустройства, но и в небольшой электронный оазис, перехватив, благодаря союзу с центром Куники Васаки, пальму первенства у собрата из третьего финансового сектора, расположенного на берегу Тихого океана, переманивая за счет современных нейронных генераторов молодых разработчиков и перспективные высокотехнологичные компании, не желавшие отставать от веяний моды, понимая, что будущее за нейронными сетями.

Бесконечные маркетинговые акции и пиар-компании застройщиков охватывали весь поделенный на финансовые сектора мир, превращая стеклянный город в живую легенду, воздвигнутую в зоне влажных субтропиков и защищенную горами от северных ветров. Официально стеклянный город назывался Азов-Сити, в честь канувшего в небытие проекта эры до разделения мира на финансовые зоны, но СМИ застолбили за чудом инженерной мысли неофициальное название Города Мечты, с гордостью встретившего в две тысячи пятидесятом году своего миллионного жителя.

Владельцы компании «Строительные технологии Маслакова» лично поздравили Джима Отиса. Для двадцатитрехлетнего парня это был самый настоящий звездный час. Телепрограммы и журналы пестрели его изображениями. Миллионный житель! Но вскоре забылось и это. Шум вокруг Города Мечты начал стихать. Жизнь вошла в привычный размеренный ритм. Джим Отис стал рядовым жителем фешенебельного города, и только Ксения Маслакова продолжала хранить его фотографии в ящике своего стола. Это было как наваждение, от которого она не могла избавиться.

Что касается Джима, то он даже не заметил скромницу, сидевшую рядом с Елизаветой Викторовной Маслаковой на пресс-конференции. Он пытался начать здесь то, зачем приехал, — стать музыкантом. «Город-мечта, — думал Джим. — Моя мечта, мой город!» Но уже через пару месяцев с грустью вспоминал свои звездные пять минут в роли миллионного жителя. Разочарование снова сжало сердце. «Быть мелким музыкантом в каком-нибудь клубе — вот моя судьба! И неважно, в каком финансовом секторе я буду жить», — понимал Джим, вспоминая Маслаковых и завидуя их величию. Тогда он и представить не мог, что очень скоро судьба поставит его на одну ступень с ними…

* * *

— Я все понимаю, — Джим пожал плечами и в очередной раз украдкой взглянул на Елизавету Викторовну Маслакова.

Встреча продолжалась четверть часа, но им так и не удалось прийти к какому-либо решению. И дело было вовсе не в том, что универсальный нейронный переводчик работал с ошибками, — нет, современные технологии сводили погрешности к минимуму. Как считал Джим, виной всему был деловой тон Елизаветы Викторовны, подчеркивавшей официальность данной встречи. Да что там тон — все в этом офисе дышало официальностью! Официальностью и модерном. Стеклянная мебель, стеклянные стены, даже пол — и тот из стекла: прозрачный для главного руководства и матовый для копошащихся внизу сотрудников империи. Джим долго не мог привыкнуть к этому. Поначалу ему казалось, что он стоит на воздухе, потом он просто испытывал дискомфорт, но в конце концов свыкся. Теперь весь этот модерн в офисе Маслаковой казался ему безвкусицей.

— Понимаешь, Джим, мы с Аркадием Юрьевичем считаем, что тебе нужно определиться, — сказала она. — Особенно сейчас, — на лбу Елизаветы Викторовны появились морщины, — когда ты и Ксения… — она сильно нахмурила брови, но затем мягко улыбнулась. — Особенно сейчас, когда вы собрались сделать меня бабушкой.

Джим выдавил из себя жалкое подобие улыбки, смутился, опустил глаза и начал изучать свои ногти. Десять секунд. Минута.

— Джим! — потеряла терпение Елизавета Викторовна.

— Да? — он продолжал рассматривать ногти, представляя, как пальцы плавно ложатся на черно-белые клавиши пианино.

— Мы с Аркадием Юрьевичем решили, что ты мог бы начать учиться и одновременно работать в нашей фирме.

Маслакова не отрываясь смотрела на будущего зятя, не зная, как расценить его молчание: то ли как пренебрежение, то ли как скромность. К сожалению, ни того, ни другого она никогда не замечала за Джимом, поэтому даже рассердиться на него за это не могла.

— Джим!

— Гм? — он по-прежнему не поднимал глаз.

— Я с тобой разговариваю! — Она увидела, что он кивнул, и продолжила: — Что ты скажешь, если я предложу тебе поработать управляющим отдела сбыта? В твоем ведомстве будет находиться только один город нашего финансового сектора. Работы не так много, как можно подумать, зато она требует больших навыков и таланта. Некоторые всю жизнь работают в надежде занять это место, ты же начнешь сразу с него. Если хорошо себя зарекомендуешь, то, обещаю, долго ты там не задержишься. У нас много вакансий, требующих молодых и талантливых людей.

— А как же музыка? — спросил Джим.

— Музыка? — Маслакова заставила себя сдержать улыбку. — Видишь ли, Джим, — начала осторожно она, — тебе уже третий десяток, а ты так и не определился в этой жизни. Мы с мужем ни в коем случае не оспариваем право выбора дочери, но мы хотим ей благополучия, а играя в небольших барах, ты далеко не уйдешь. Здесь же у тебя будет возможность подняться так высоко, как этого захочешь ты.

— Я бы мог записать свой первый альбом, — неуверенно произнес Джим.

— Почему же ты до сих пор не сделал этого?

За долгие годы у Маслаковой выработалась безупречная тактика ведения переговоров, и неважно, кто сидит на другой стороне стола — деловой клиент или близкий родственник, — ко всем применяется стандартный набор правил. Джим суетливо начал оглядываться по сторонам, словно надеясь отыскать ответ у сине-голубых стен. Сколько раз он брался за работу и сколько раз бросал это занятие! Стоило первым нотам лечь на белый лист бумаги, как в голове звучала вся композиция. Джим садился и начинал играть. Он слышал поток звуков, рожденных его руками, и сердце восторженно замирало. Но стоило кому-нибудь войти, и Джим понимал, что это всего лишь грезы.

«Почему я не записал свой первый альбом?» — спросил себя Джим, понимая, что всегда знал ответ.

Еще мальчишкой он сам записал свою первую песню, но так никому и не показал. Джим всегда боялся, что его не поймут. Боялся в десять лет, что его похвалят и скажут, что когда подрастет, то, может быть, станет хорошим музыкантом. Боялся и сейчас. Ночные бары были не так уж и плохи, если подумать. Там он мог импровизировать и видеть, что люди прекращают разговаривать, прислушиваясь к его музыке, но потом ночь подходила к концу, все расходились по домам, и на утро никто о нем не вспоминал.

— Мне надо подумать, — рассеянно сказал Джим.

— Подумать о чем? — Маслакова нанесла один сокрушительный удар и не собиралась давать время для того, чтобы он мог опомниться.

— Ну-у… — Джим снова сосредоточился на своих ногтях. — Я должен решить, что для меня важнее. Это все-таки моя жизнь.

— Ты прав, — Елизавета Викторовна знала, кто окажется победителем. — Только теперь это еще жизнь Ксюши и вашего пока не родившегося ребенка.

Джим несколько минут молчал, о чем-то сосредоточенно думая. Маслакова не мешала ему — пусть думает, что принимает решение самостоятельно.

— Ладно, — наконец вымучил он, — давайте сделаем так, как будет правильно.

— Что ты имеешь в виду, Джим?

Он поднял на тещу синие глаза и улыбнулся. Кто мог сейчас с уверенностью сказать, что он проиграл? Для Джима это была очередная забава, которую необязательно воспринимать всерьез.

— Когда я смогу приступить к работе? — спросил он.

Елизавета Викторовна растерянно заморгала. Ей показалось, что спутник дочери не понимает всей серьезности предложенной ему работы.

— Это не так просто, как тебе кажется, Джим, — начала неуверенно объяснять она. — Понимаешь, эта работа требует огромной самоотдачи, терпения и навыков. Я считаю, что будет лучше, если ты сначала наберешься опыта, а потом возглавишь отдел. Тимофей Александрович Макаров ожидал повышения на следующей неделе, но, думаю, он не будет возражать, чтобы ввести тебя в курс, задержавшись на старом месте на месяц-другой. Ты сможешь присмотреться и многому научиться у него. Тимофей Александрович очень талантливый человек. За десять лет, что он управлял этим отделом, прибыли всегда были стабильны.

Джим согласно кивнул и поднялся на ноги.

— Хорошо, Елизавета Викторовна.

— Хорошо? — Маслакова окончательно сбилась с толку. — Послушай, Джим, я не хочу, чтобы ты думал, будто тебя кто-то подтолкнул к этому решению…

— Да нет, все нормально, — он снова улыбнулся. — Я же скоро действительно стану отцом, так что нужно пытаться твердо встать на ноги.

— Я рада за тебя, — слова эти были искренними, но произнесла их Маслакова осторожно.

— Да. Спасибо. Спасибо за все, Елизавета Викторовна. Еще увидимся. До свидания.

Продолжая улыбаться, Джим направился к выходу. Под ногами было стекло, над головой стекло, по бокам стекло… Джим брезгливо передернул плечами. Стеклянная клетка — все это здание, весь этот город…

* * *

Он вышел на улицу. Ботинки проминали стеклофальтовое покрытие, заменившее в Городе Мечты асфальт. Лучи далекого солнца отражались от дороги, переливаясь тысячью ярчайших бликов, которые, натыкаясь на стены возвышающихся домов, скользили куда-то дальше в своем нескончаемом движении. Джим бездумно вглядывался в лица проходивших мимо него людей, непроизвольно заостряя внимание на их глазах. «Новая раса», — сделал он неожиданно для себя вывод.

Люди приезжали сюда в надежде обрести что-то новое, и Маслаковы им это давали. Эволюционный прогресс сознания. Стеклянный мир, чистый на вид, как родниковая вода, стал самой желанной мечтой для одних и реальностью для других, хотя лет тридцать назад об этом никто и не думал.

Джим посмотрел на нещадно палящий диск раскаленного солнца и в очередной раз удивился прохладе, царившей на улицах города. Стены домов были холодными. Стеклофальт под ногами не нагревался солнцем. Здесь все было продумано до мелочей. Даже отражающиеся от стен яркие солнечные лучи — и те не слепили глаза. Хотя, возможно, это дело привычки, и в глубине сознания коренных жителей давно осела мысль, что все вокруг должно сиять. Приезжих и туристов можно было легко узнать по солнцезащитным очкам и по тому, как они смотрели по сторонам, особенно те, что решились на инъекцию дополнительных наночипов, модифицирующих жидкие модули, чтобы они могли взаимодействовать с местными нейронными сетями. В этом случае в первый месяц для новоприбывших город был подобен сну, но потом все становилось обыденным. Искрящийся свет стеклянных домов и многочисленных нейронных образов проникал в сознание и навсегда оставался там, начиная отражаться и переливаться в глазах постояльца, отчего все жители становились похожими друг на друга.

Джим остановился возле огромного фонтана на центральной площади. Множество блестящих на солнце тонких струй воды, подчиняясь воображению дизайнера, описывали дуги по замысловатой, почти невероятной траектории. Джим долго стоял, любуясь переливающимися в лучах солнца струями воды, от которых было поистине тяжело оторвать взгляд, затем вдруг понял, что вода в фонтане ненастоящая — всего лишь жидкое стекло, подделка, сдобренная нейронными образами.

— Вот ведь… — Джим тихо выругался, зная, что это не останется без внимания и система контроля начислит ему за сквернословие в общественных местах штрафные баллы, которые в конце месяца трансформируются в кругленькую для третьесортного пианиста сумму, списанную с личного счета. — Вот ведь… — повторил он, но на этот раз замолчал раньше, чем обронил пару лишних слов, — думать в этом городе пока не запрещалось. — Твою мать… — все-таки не сдержался Джим.

Стеклянный город, мечта многих, новый шаг в истории человечества, холодные стены и искусственная вода. Ксения, свадьба, дети. Работа, о которой многие только мечтают, стабильное будущее и… Подделка. Притворство. Вся жизнь как фонтан в центральном парке, где нет воды, а только нейронные образы. Ничего реального. Только мечты и фантазии.

Глава вторая

Ксения Маслакова вертелась перед зеркалом уже больше часа. Она прихорашивалась для Джима. В последние месяцы ей начинало казаться, что в мире никого больше нет. Только она, ребенок, которого она носит под сердцем, и Джим — этот синеглазый музыкант.

Ксения вспомнила их первую встречу. Найти его оказалось не так сложно, как поначалу думала Ксения, особенно если твои родители Елизавета Викторовна и Аркадий Юрьевич Маслаковы.

Джим выступал в одном из баров деловой части города. Избалованной девушке не нравился этот район, но ради Джима она готова была зайти хоть в преисподнюю. Она выбрала ближайший к сцене столик и долго наблюдала за своим синеглазым наваждением. Ксения не помнила, слушал тогда кто-нибудь музыку Джима или нет, но она, затаив дыхание, жадно впитывала каждый звук, рожденный его пальцами, порхавшими над черно-белыми клавишами.

Бар закрывался в три. Джим продолжал играть, когда посетители потянулись к выходу. Ксения стояла одна на опустевшей улице и с надеждой смотрела на закрытые двери бара. Время превратилось в густое желе. Ксения потеряла счет минутам, очнулась, хотела уйти, но в этот самый момент вышел Джим. Опустив голову, он прошел мимо незнакомки, не взглянув в ее сторону. Затаив дыхание, она смотрела ему вслед, не зная, что делать: позвать или просто смотреть, как он уходит. Неожиданно Джим обернулся, растерянно посмотрел на Ксению, словно она окликнула его.

— Привет — заговорила она первой.

— Мы знакомы? — смущенно спросил Джим.

— Думаю, да.

— И как давно?

— Да минут пять…

* * *

Джим пришел домой с опозданием в два часа. Усталый, подавленный, он буквально рухнул на диван и закрыл глаза, зная, что сейчас появится Ксения, будет маячить перед ним, демонстрируя свои наряды, свой макияж — всегда такая идеальная, ухоженная, правильная. Иногда Джиму казалось, что было бы лучше, если бы шесть раз в неделю его встречала Ксения-неряха и один-два раза Ксения-королева. Тогда, быть может, он и сумел бы по достоинству оценить ее старания.

— Как прошел разговор с мамой? — спросила она, вышагивая возле огромного окна так, словно это был подиум, а вокруг собрались тысячи восторженных зрителей.

— Разве твоя мать еще не связалась с тобой? Кажется, новые нейронные сети позволяют общаться по закрытому каналу на уровне мыслей даже во время разговора с другим человеком…

— Мама не связывалась со мной сегодня.

— Ну и черт с ней.

— Вы не поладили?

— Нет, все нормально.

— Что же тогда?

— Ничего.

Джим снова закрыл глаза. Ксения смотрела на него, требуя ответа, — он чувствовал этот взгляд, это напряжение.

— Что? — потерял он терпение. — Почему ты так на меня смотришь?

— Что сказала тебе мама?

— Ничего такого, что было бы неправильно.

— Но тебя все равно что-то беспокоит.

— Разве что немного…

— Джим… — Ксения прикусила губу, пытаясь понять, что происходит.

Еще утром он выглядел таким жизнерадостным, а сейчас словно похоронил лучшего друга. Она догадывалась, что идея с работой на фирме родителей придется Джиму не по душе, но это был самый лучший вариант в сознании Ксения. Рано или поздно фирме «Строительные технологии Маслакова» понадобится правопреемник, а так как детей кроме нее у родителей нет, то кандидатура Джима будет рассматриваться в первую очередь, и если он хорошо себя зарекомендует, то лет через двадцать встанет у руля экономического монстра. Ксения и прежде говорила с матерью о том, чтобы подыскать Джиму хорошую работу, но та и слушать не хотела, пока не узнала о беременности дочери.

— Тебе не понравилась предложенная работа? — неуверенно спросила Ксения, решив, что мать, вопреки обещаниям, предложила не то, о чем они договаривались.

— Не знаю.

— Что же тогда?

— Просто это… это так…

— Необычно?

— Нет, Ксюш. — Джим улыбнулся, и она буквально почувствовала, как от него повеяло холодом. — Просто это так убийственно, если, конечно, ты понимаешь, о чем я. Быть управляющим отдела сбыта не так уж и плохо. Для кого-то, понимаешь? Тот человек, на чье место меня хотят поставить, жил этой работой, мечтая о дне, когда на него обратят внимание и повысят. Теперь он еще десять лет будет ждать следующего повышения. Эта работа его мечта, а я в гробу видал ее!

— Джим!

— Что Джим? Ты и твоя мама все уже решили, да? А меня кто спросил?

— Ты боишься, что у тебя не получится?

— Ничего я не боюсь…

— Что тогда?! Тебя же никто не заставляет, Джим! — в глазах Ксении заблестели слезы. — Ты же знаешь, я поддержу тебя, что бы ты ни решил.

— К черту!

— Но почему? Почему ты не хочешь, чтобы у нас все было нормально?

— Я хочу.

— Нет, не хочешь!

Она заплакала, смущая Джима слезами, заставляя извиняться, чувствуя вину, и искать примирения.

* * *

Дарья Андреевна Силуянова была молодым, подающим надежды врачом. В свои двадцать семь она добилась того, чего не удавалось многим ее коллегам, дожив до заката своей карьеры. Дарья всегда верила только в себя и в свои силы. Все, чего она добилась в этой жизни, было создано собственными руками. И то, что семья Маслаковых доверила ей наблюдать за протекающей беременностью их дочери, тоже было ее собственной заслугой. Дарья долго училась, затем много практиковала, посвящая все свободное время изучению нового, жертвуя личной жизнью и лишь изредка в одну из бессонных ночей жалея об этом. Ксения Маслакова была для нее одним из многих пациентов, чью судьбу надлежало провести от первого до последнего месяца беременности. «Все будет как обычно», — думала Дарья, но она ошибалась.

Наблюдение за дочерью Маслаковых началось, когда диск эмбриона, изменив форму, стал более овальным и сжатым в середине, а по всей его длине стала заметна выпуклость с маленькими кубическими бугорками с каждой стороны. Через несколько недель Дарья насчитала их более сорока — сомиты. Скоро из них должны сформироваться ребра, позвонки, конечности и мускулы туловища. Параллельно хорде появилась выемка, постепенно превращающаяся в некое подобие желоба, из которого впоследствии сформируется вся нервная система, а внутри эмбриона показался примитивный кишечник.

Дарья наблюдала этот процесс созревания жизни в свой сто какой-то раз, надеясь, что все пройдет гладко и с этим пятимиллиметровым эмбрионом, похожим на вытянутую запятую, ничего не случится, а маленький бьющийся отросток в нем, который в будущем должен стать сердцем, не остановится еще как минимум лет шестьдесят.

Но на втором месяце что-то пошло не так. Дарья удивленно смотрела на полученные снимки эмбриона, и ее сознанием овладевала необъяснимая тревога. На снимках был уже считай что маленький человечек около двенадцати сантиметров длиной, с появившимися отростками в виде рук и ног и прорисовавшимися чертами лица. Не в силах понять причину своего беспокойства, Дарья неделю за неделей продолжала наблюдать, как у эмбриона появляются кисти и ступни, вырисовывается будущая печень, формируется сердце, головной мозг и, наконец, начинается окостенение скелета…

В начале восьмой недели Дарья сняла телефонную трубку и, набрав номер Ксении Маслаковой, поспешила ее обрадовать.

— Это девочка! — радостно воскликнула доктор, словно речь шла об ее собственном ребенке.

— Вот это да! Так быстро! Я и не думала, что сейчас это можно узнать в конце второго месяца.

Дарья похолодела. Мысли в голове на секунду разбежались в поисках рационального ответа, но так его и не нашли.

— Что-то не так, Дарья Андреевна? — встревоженно спросила Ксения.

— Нет, нет, все нормально. Я просто рада за тебя…

Дарья соврала. Все было отнюдь не нормально. Нормальный ребенок не мог развиваться такими темпами. У него уже появлялись голосовые связки. Плод слабо, но двигался, и с помощью ультразвука у него можно было услышать сердцебиение.

Дарья ждала почти месяц, затем решила, что просто обязана рассказать обо всем молодой матери.

— Видишь ли, — сказала она дочери Маслаковых в день очередного приема, — у тебя развивается нормальный, здоровый ребенок, без каких-либо отклонений, за исключением сроков. Прошло всего три месяца, а я могу услышать биение сердца ребенка в обыкновенный стетоскоп, а ты чувствуешь, как он начал двигаться. У него растут волосы и ногти, его длина около двадцати двух сантиметров, а вес приближается к пятистам граммам…

— Я не врач, Дарья Андреевна, — Ксения смущенно улыбнулась. — Скажите, в чем отклонение?

— Отклонений нет. Дело в том, что твой ребенок просто развивается быстрее обычного, — Дарья тщательно подбирала слова. — По статистике в конце третьего месяца беременности плод достигает десяти сантиметров и сорока пяти граммов веса. То состояние, в котором находится твой плод сейчас, обычно наблюдается только

Enjoying the preview?
Page 1 of 1