Everand Logo

Welcome to Everand!

  • Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

    Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

    Сердца трех
    Сердца трех
    Сердца трех
    Ebook552 pages6 hours

    Сердца трех

    By Лондон, Джек

    ()

    Switch to audiobook
    Read preview

    About this ebook

    Американский писатель Джек Лондон (наст. имя Джон Гриффит; 1876—1916) прошел противоречивый и сложный творческий путь. В детстве он рано вынужден был искать заработок. Некоторое время бродяжничал, плавал матросом на промысловой шхуне, переменил множество профессий и, наконец, зараженный «золотой лихорадкой», отправился на Аляску. Золотоискательство стало темой первых его рассказов, довольно скоро принесших ему широкую известность. Романтика борьбы человека с природой вносит в произведения Лондона элементы, характерные для приключенческого жанра. Книга Джека Лондона «Сердца трех» – один из лучших приключенческих романов. События в романе развиваются беспрерывно, поэтому с данной книгой не соскучишься. Погонями, авантюрами, опасностями, адреналином – словом, сплошными приключениями – ими наполнена вся книга. Помимо классического экшна, здесь есть и любовный треугольник, отличительная черта стиля Джека Лондона Но оно и понятно: женщины здесь все как одна красавицы, а джентльмены в большинстве своем – само благородство.
    LanguageРусский
    PublisherAegitas
    Release dateJul 24, 2016
    ISBN9781773134536

    Read more from Лондон, Джек

    Related to Сердца трех

    Related ebooks

    Action & Adventure Fiction For You

    View More
    View More

    Related podcast episodes

    Related articles

    • Article

      АЛЕКСАНДРА МАРИНИНА: «ИСТОРИЯ ДВИЖЕТСЯ ПОСТУПКАМИ ЛЮДЕЙ, А Люди, Как Известно, Не Меняются»

      Jul 23, 2022

      АЛЕКСАНДРА МАРИНИНА: «ИСТОРИЯ ДВИЖЕТСЯ ПОСТУПКАМИ ЛЮДЕЙ, А Люди, Как Известно, Не Меняются»
      4 min read

    • Article

      ОНИ БЫЛИ первыми 25 ЛЕТ НАЗАД

      Jul 11, 2020

      «В то время никто не мог поверить, что женский журнал может выходить чаще, чем раз в месяц. Когда мы говорили, что хотим выпускать его еженедельно, на нас смотрели, как на сумасшедших! Даже для меня, работавшего перед этим в информационном агентстве,

      5 min read

    • Article

      ЛИХО МЫ в 90-е...

      Mar 7, 2020

      Вышел фильм «Барышня-крестьянка», снятый по повести А. С. Пушкина. А мы и не догадывались, что кино по школьной классике может быть таким милым... Главную роль сыграла Елена Корикова. Актриса понравилась, но ее звездный час наступит чуть позже – посл

      1 min read

    • Article

      Что там ПО ТЕЛИКУ?

      Sep 19, 2020

      «Каламбур». Журнал видео-комиксов, вышедший, по сути, из еще одной популярной тогда программы «Маски-шоу». Многие персонажи из коротких скетчей стали культовыми: например, шведская семейка из деревни Дураков (даже медведь там был) или неунывающий, хо

      2 min read

    • Article

      Источник Силы

      Mar 6, 2021

      Источник Силы
      3 min read

    • Article

      Подзарядка Батареек

      Aug 20, 2020

      Вернуть хорошее настроение и подзарядить внутренние батарейки поможет интересная книга с захватывающим сюжетом. Например, книга Владимира Гречинова «Хатуна. Девочка с куклой». Конец XIX века, Российская империя, мистические события… Представляем отры

      2 min read

    • Article

      Книги

      Aug 20, 2019

      Король ужасов Стивен Кинг так же, как и многие из нас, очень боится летать на самолетах. А делать это ему приходится довольно часто. Вместе со своим другом писателем Винсентом он издал антологию рассказов, объединенных идеей «страха полета». Среди ав

      1 min read

    • Article

      Подзарядка Батареек

      Jul 20, 2020

      Подзарядка Батареек
      1 min read

    • Article

      Не Только «ирония Судьбы»

      Dec 19, 2020

      «Ирония судьбы» на американский лад, только без бани, улицы Строителей и заливной рыбы. Зато с видами празднично украшенного Нью-Йорка, счастливой 5-долларовой купюрой и другими знаками от Вселенной, которая стремится соединить двух влюбленных. Одном

      2 min read

    • Article

      Наверстать УПУЩЕННОЕ

      Jul 24, 2021

      Мистическая утопия по роману Глуховского чем-то похожа на культовый «Твин Пикс». Действие начинается буднично: молодые москвичи бегут от проблем в чудотворный монастырь под деревней Топи. Но тут они сталкиваются с нечто пугающим. Кровавая циничная ко

      2 min read

    • Article

      Что Почитать

      Oct 15, 2022

      Биография прославленного романиста Томаса Манна от финалиста Букеровской премии Колма Тойбина. Повествование охватывает почти полвека, переходя в пронзительную семейную сагу. Издательство: «Иностранка» Будущее Дианы О'Тул распланировано на годы впере

      1 min read

    • Article

      Что Почитать

      Oct 15, 2022

      Биография прославленного романиста Томаса Манна от финалиста Букеровской премии Колма Тойбина. Повествование охватывает почти полвека, переходя в пронзительную семейную сагу. Издательство: «Иностранка» Будущее Дианы О'Тул распланировано на годы впере

      1 min read

    Related categories

    Reviews for Сердца трех

    0 ratings

    0 ratings0 reviews

    What did you think?

    Tap to rate

    Review must be at least 10 words

      Book preview

      Сердца трех - Лондон, Джек

      ПРЕДИСЛОВИЕ

      Надеюсь, что читатель простит мне, если я начну свое предисловие с маленькой похвальбы. Дело в том, что настоящая повесть является в некотором роде юбилейной. Ее завершением я праздную свое сорокалетие, свою пятидесятую книгу, шестнадцать лет писательства и вместе с тем — новое достижение.

      «Сердца трех», несомненно, новое достижение! Я до сих пор еще ни разу не писал подобных вещей и почти уверен, что никогда больше ничего подобного не напишу. Откинув ложную скромность, я открыто заявляю, что горжусь этой повестью. А теперь я должен обратиться к читателям, интересующимся лишь фабулой. Им я посоветую сразу приняться за чтение первой главы, пропустив настоящее хвастливое предисловие. Пусть они сами скажут — ну разве не увлекательный получился рассказ?

      Для более же любознательных читателей я приведу еще кое-какие разъяснения.

      Благодаря все возрастающему успеху кинематографа, ставшего теперь самым популярным развлечением во всех странах, общий запас литературных сюжетов стал быстро истощаться во всем мире. Одна-единственная производящая фильмы компания может, при двадцати режиссерах, в течение какого-нибудь года инсценировать все произведения, когда-либо написанные Шекспиром, Бальзаком, Диккенсом, Скоттом, Золя и Толстым, и, кроме того, сочинения еще нескольких десятков менее многотомных писателей. А так как подобных компаний появились сотни, то не трудно понять, что они сразу же стали испытывать недостаток в том сыром материале, из которого путем обработки получаются сценарии для фильмов.

      Право на переделку для кинематографа всех повестей, рассказов и театральных пьес, на которые авторское право еще распространялось, было немедленно приобретено или законтрактовано на время этими компаниями. Сырой же материал, на который срок авторского права уже истек, подхватывался компаниями еще быстрее, чем самородки золота — жадными искателями, и тотчас же подвергался переработке для экрана. Тысячи людей — вернее, даже десятки тысяч, ибо буквально все — мужчины, и женщины, и дети — бросились писать сценарии, десятки тысяч людей грабили литературу всех стран (подчас даже невзирая на авторские права), накидывались на журналы, едва те выходили из печати, и присваивали себе всякий новый сюжет, всякий новый рассказ, всякую завязку и развязку, кем-либо из пишущей братии придуманную.

      Справедливость, однако, заставляет упомянуть хотя бы мимоходом, что этот грабеж происходил в те времена (в сущности, совсем еще недавно), когда составление сценариев для экрана считалось занятием далеко не почтенным; в те дни, когда несчастные сценаристы, работая чуть ли не круглые сутки, получали в неделю долларов пятнадцать — двадцать от какого-нибудь высасывавшего из них все соки директора или же, торгуя в розницу, отдавали свои произведения долларов по десяти или по двадцати за штуку. При этом им обыкновенно не выплачивали и половины обещанных денег, или же вор крал у вора дубинку, и добро, украденное одним, похищалось его столь же бесцеремонным и наглым собратом. Так было еще вчера. Сегодня дело обстоит иначе. Я лично знаю сценаристов, которые имеют по три автомобиля, держат двух шоферов, отдают своих детей в самые дорогие учебные заведения — людей, живущих в условиях все возрастающего благоденствия.

      Именно благодаря этому недостатку в сыром материале и возросло значение составителей сценариев. Они вдруг оказались в большом спросе: к ним стали относиться с почтением, их труд стал лучше оплачиваться; зато с них и начали требовать произведений более высокого качества. Искание нового материала привело к попытке заручиться сотрудничеством известных авторов; но то обстоятельство, что человек написал десятка два хороших романов, еще не являлось гарантией, что он сумеет написать хороший сценарий. Наоборот даже: вскоре обнаружилось, что именно хорошим беллетристам никак не удается написать приличный сценарий.

      Тем не менее кинокомпании решили настоять на своем. Вся суть, по их мнению, была в разделении труда. Они стали заключать союзы с могущественными газетными ассоциациями. Иногда же, наоборот, газеты сами напрашивались на подобное сотрудничество (так было, например, в случае с «Сердцами трех»). В результате искусные сценаристы (не сумевшие бы ни за какие блага написать роман) стали писать сценарии, а эти сценарии переделывались в романы писателями (которые ни за какие блага не сумели бы написать сценарий).

      И вот однажды является мистер Чарлз Годдард к некоему Джеку Лондону и говорит: «Время, место и действующие лица — все установлено; режиссеры, газеты, капитал — налицо; давайте работать совместно». И мы стали работать совместно. Результат — «Сердца трех». Если я к этому добавлю, что мистер Годдард инсценировал фильмы «Приключения Паулины», «Подвиги Эллен», «Богиня», «Быстро богатеющий Уоллингфорд» и другие, то всякому станет ясно, что даже вопроса о его искусстве и компетентности быть не может. Кстати, имя героини настоящей книги — Леонсия — придумано им.

      Первые эпизоды сценария он написал, когда гостил у меня на ранчо в Лунной долине. Но он писал скорее меня и закончил свои пятнадцать эпизодов гораздо раньше. Пусть выражение «эпизод» не вводит вас в заблуждение. Первый эпизод покрывает собою ленту в три тысячи футов. Остальные четырнадцать покрывают по две тысячи футов каждый. При этом каждый эпизод содержит приблизительно девяносто сцен, что дает в общей сложности около тысячи трехсот сцен.

      Как бы то ни было, мы с мистером Годдардом начали работать параллельно. Я писал главу, не считаясь заранее с тем, что должно случиться в следующей: я сам этого не знал. Мистер Годдард тоже не знал. В результате оказалось, что в «Сердцах трех» слегка отсутствует связь, хотя роман все же отличается последовательностью.

      Вообразите же, каково было мое удивление, когда я, сидя здесь, на Гавайских островах, и трудясь над десятым эпизодом, вдруг получаю по почте из Нью-Йорка от мистера Годдарда сценарий четырнадцатого эпизода, из коего явствует, что мой герой уже женился — да только не на той, на ком следовало. И мне остается всего-навсего один лишь эпизод; мой герой должен в этом эпизоде отделаться от первой жены и связаться узами брака с той женщиной, которая с самого начала предназначалась ему. Все это вы найдете в последней главе пятнадцатого эпизода. Недаром мистер Годдард — мастер своего дела.

      Ибо мистер Годдард — мастер действия и бог быстроты. Он никогда не задумывается над развитием во время съемки. «Изобразите!» — говорит он, и артисты, по-видимому, «изображают», ибо мистер Годдард тотчас же идет дальше.

      «Изобразите горе», приказывает он, или «огорчение», или «гнев», или «трогательное сочувствие», или «жажду крови», или «намерение покончить с собой». Этим дело и ограничивается — ограничивается поневоле, ибо ему иначе и вовеки не успеть бы закончить тысячу триста сцен.

      Но теперь представьте себе несчастного меня! Я ведь не могу произнести магического слова «изобразите»! Ведь мне-то поневоле приходится описывать (а это не так-то скоро делается) все настроения и чувства, которые мистер Годдард создает мимоходом, одним мановением своего волшебного жезла. Подумать только, что Диккенс тратил по тысяче слов на подробное описание и тонкий анализ чувства горя, испытываемого одним каким-нибудь лицом. Но мистер Годдард произносит только слово «изобразите!» — и рабы экрана повинуются.

      А действие! Я в свое время написал немало романов с приключениями, но нигде, даже во всех этих романах, вместе взятых, вы не найдете столько действия, сколько его имеется в одной этой повести, которая называется «Сердца трех».

      Зато теперь я знаю, почему кинематограф пользуется такой популярностью. Теперь я знаю, почему «Барнс из Нью-Йорка» и «Человек из Техаса»[1] были распроданы в миллионах экземпляров. Я знаю теперь, почему одна искусно произнесенная речь завоевывает подчас оратору больше голосов, чем самые благодетельные и мудрые политические акты, чем самые возвышенные мысли.

      Эта новеллизация сценария мистера Годдарда оказалась весьма интересным опытом, и при этом опытом в высшей степени поучительным. Благодаря ему мои прежние выводы в области социологии получили новое освещение. Я понял причину и связь многих явлений. Этот опыт помог мне лучше уяснить себе душу народных масс. Я ясно понял, что демагог, хорошо знающий народную душу, всегда поведет народ за собой только потому, что он умеет дать толпе яркие зрительные впечатления. Я буду очень удивлен, если эта книга не получит широкого распространения. («Изобразите удивление!» — как сказал бы мистер Годдард; или: «Изобразите быструю распродажу!»)

      Если в основе приключения с романом «Сердца трех» и лежит сотрудничество, то я, признаюсь, в восторге от подобного сотрудничества. Но — увы! — я боюсь, что мистер Годдард один среди миллиона сотрудников. Ни разу мы с ним не поспорили, ни разу не разошлись во мнениях. Правда, и я, очевидно, жемчужина среди сотрудников. Ведь я позволил ему «изображать» все, что ему было угодно, на протяжении пятнадцати эпизодов и тысячи трехсот явлений, длиной, в общей сложности, в тридцать одну тысячу футов; при этом я ни разу не пожаловался, хотя мне пришлось написать сто одиннадцать тысяч слов.

      Но все-таки теперь, когда моя работа окончена, я жалею о том, что начал и написал эту повесть,— жалею потому, что мне хотелось бы самому прочесть ее и узнать — легко ли она читается? Очень это мне любопытно узнать. Очень, очень любопытно.

      Джек Лондон

      Уайкики, Гавайи,

      23 марта 1916 г.

      Вы хотите жить без горя?

      Ну, так слушайте меня:

      Только океан и море

      Вас — пиратов — опьянят.

      Ветра свист и глубь морская!

      Жизнь недорога. И — гей! —

      Там, спина к спине, у грота

      Отражаем мы врага!

      Где кинжал и пистолеты?

      Быть хорошему деньку!

      Бей из пушек по бульварку

      И дорогу тесаку!

      Ветра свист и глубь морская!

      Жизнь недорога. И — гей! —

      Там, спина к спине, у грота

      Отражаем мы врага.

      Ну и славная пожива,

      Всем ветрам не раздарить!

      Пусть они о жизни молят,

      Капитана не щадить!

      Ветра свист и глубь морская!

      Жизнь недорога. И — гей! —

      Там, спина к спине, у грота

      Отражаем мы врага.

      Поделом тому, кто сдался!

      Сильным побеждать дано!

      Нам и груз, и нам красотки,

      Что останется — на дно!

      Ветра свист и глубь морская!

      Жизнь недорога. И — гей! —

      Там, спина к спине, у грота

      Отражаем мы врага!

      Джордж Стерлинг

      Глава I

      В это позднее весеннее утро события чередовались с неимоверной быстротой в жизни Френсиса Моргана. Вряд ли кому еще пришлось пережить такой резкий скачок во времени и так неожиданно окунуться в яркую, полную жизни драму, или, вернее, даже трагедию; вряд ли кому еще удалось так близко, воочию убедиться, в какую — не то первобытную, не то средневековую — мелодраму превращается подчас жизнь народов латинской расы, населяющих Среднюю и Южную Америку,— народов, как известно, отличающихся пылкими чувствами и необузданными страстями. Да, можно сказать, что в то утро судьба не церемонилась с Френсисом Морганом!

      Но пока еще он лениво валялся в постели, не зная даже, пробудился ли мир от сна. По правде сказать, Френсис и сам еще хорошенько не проснулся. Накануне он до поздней ночи заигрался в бридж и потому поздно встал. Позавтракав — тоже весьма поздно — и насытившись фруктами, он направился в библиотеку — изящно обставленную, но строго выдержанную комнату. Отсюда отец его до самого конца своей жизни распоряжался своими многочисленными делами.

      — Паркер,— обратился он к лакею, служившему еще его отцу,— не замечали ли — Р.Г.М. не начал перед смертью полнеть?

      — О нет, сэр,— был ответ. В тоне его слышалась почтительность отлично выдержанного слуги; лакей невольно окинул слегка неодобрительным взглядом немного дородную фигуру своего молодого хозяина.— Ваш отец, сэр, не утратил стройности до конца дней. Он и под старость был таков же, как и в молодости,— широкоплечий, с развитой грудью; у него была, правда, широкая кость, но талия у него так и осталась тонкой, сэр. Когда его тело обмыли и положили на стол — так нынешним молодым господам только позавидовать ему оставалось. Очень уж он тщательно следил за собой — он каждое утро делал гимнастические упражнения в постели ровно полчаса. Ничто не могло ему помешать. Он называл это своей религией.

      — Да, у него была редкая фигура,— рассеянно ответил молодой человек и кинул взгляд на биржевой телеграф и на телефоны, поставленные тут еще его отцом.

      — О да,— с убеждением подтвердил Паркер.— Он был строен, как настоящий аристократ, несмотря на широкие плечи, широкую грудь и широкую кость. И вы унаследовали от него фигуру, сэр,— только вы чуть подороднее.

      Молодой Френсис Морган, унаследовавший от отца кроме фигуры еще несколько миллионов долларов, лениво развалился в широком кожаном кресле и вытянул вперед ноги, словно посаженный в клетку могучий лев, расправляющий свои члены. Раскрыв утреннюю газету, он взглянул на заголовки. Там говорилось о новом обвале на Панамском канале.

      — Хорошо, что мы, Морганы, вообще не склонны к полноте,— сказал он и зевнул,— а то я давно растолстел бы от подобной жизни... Как, по-вашему, Паркер?

      Пожилой лакей вздрогнул. Он не ожидал вопроса и потому не сразу нашелся, что ответить.

      — Конечно, сэр,— наконец поспешно проговорил он,— то есть я хочу сказать — нет, сэр,— вы сейчас во всей форме, сэр.

      — Не сочиняйте, Паркер,— объявил молодой человек.— Я, пожалуй, не то чтобы разжирел, а так... мускулы слегка дряблеть начали... Правда, Паркер?

      — Да, сэр... нет, сэр,— я хотел сказать — нет, сэр. Вы выглядите не хуже, чем три года назад, когда вы вернулись домой, окончив колледж.

      — И всецело посвятил себя ничегонеделанию,— весело пошутил Френсис.— Паркер!

      Паркер был полон почтительного внимания. Хозяин его между тем погрузился в глубокие размышления, словно он решал какую-то важную задачу. Рука его тихо поглаживала короткие щетинистые усики, которые с недавних пор стали украшать его верхнюю губу.

      — Паркер, я поеду рыбу удить.

      — Да, сэр.

      — Я купил несколько складных удочек. Пожалуйста, составьте их и принесите мне их сюда — я хочу попробовать, хороши ли они. Мне пришла в голову мысль, что мне необходимо уехать недели на две и пожить где-нибудь в глухом лесу. Если я этого не сделаю, я начну толстеть и опозорю славный род Морганов. Помните сэра Генри? Старого оригинала сэра Генри — этого лихого пирата?

      — Да, сэр; я читал о нем, сэр.

      Паркер уже стоял в дверях и дожидался минуты, когда его словоохотливый молодой хозяин наконец умолкнет и ему удастся улизнуть.

      — Мне не особенно-то следовало бы гордиться этим старым пиратом!

      — О что вы, сэр! — стал протестовать Паркер.— Ведь он был губернатором Ямайки. Он до самой смерти пользовался всеобщим уважением.

      — Счастье, что его не повесили,— засмеялся Френсис.— В сущности, он один и является позором нашего рода, основателем которого он считается. Впрочем, я не то хотел сказать. Дело в том, что я недавно начал тщательно просматривать все относящиеся к нему документы и узнал, что он до смерти сохранил стройность фигуры: у него не было ни малейшего намека на брюшко. Да, он нам, Морганам, оставил хорошее наследство. Правда, мы так и не могли отыскать его сокровищ, но зато это отсутствие брюшка дороже всяких драгоценностей. Эта черта — характерный признак для всей нашей породы... я вспоминаю лекции моего профессора биологии.

      Настало молчание. Паркер исчез. Френсис погрузился в чтение газеты. Из нее он узнал, что открытие Панамского канала для пароходов должно было состояться не раньше как через три недели.

      Вдруг зазвонил телефон. Судьба, пользуясь электрическими проводами — этими нервами современной утонченной цивилизации, выпустила свои щупальца — щупальца, которыми вскоре оказался опутанным Френсис Морган, спокойно восседавший в то время у себя в библиотеке, в роскошном доме, выстроенном его отцом на Набережной.

      Морган взялся за трубку и стал слушать.

      — Да нет, дорогая миссис Каррутерс,— стал он уговаривать невидимую собеседницу,— это просто местная горячка. Акции нефтяной компании «Тэмпико» стоят твердо. Это не спекулятивные бумаги. Это солидное помещение капитала. Держите их, держите крепко... наверное, тут дело просто в том, что на бирже появился какой-нибудь разбогатевший фермер, который и старается накупить себе этих акций. Ведь они пользуются репутацией солидности, и они на самом деле солидны... Что из того, что они поднялись на два пункта? Не продавайте ни в коем случае! Акции «Тэмпико» — не лотерея и не рулетка. Это не дутая компания, а подлинное промышленное предприятие, я даже жалею, что оно слишком крупное для меня одного — я хотел бы финансировать его единолично... Подождите, дайте договорить! Это вовсе не мыльный пузырь. У нас на миллион одних цистерн. Наша железная дорога и наши три линии нефтепровода стоят пять миллионов. У нас работают сейчас нефтяные фонтаны, в которых добра миллионов на сто. Наша задача теперь найти способ доставлять нефть к морю, для нагрузки на пароходы. Сейчас самый выгодный момент для приобретения акций «Тэмпико». В данный момент эти акции представляют собой самое трезвое помещение капитала. А через год или два они будут стоять так твердо, что перещеголяют любые государственные бумаги... Да, да, пожалуйста. Не обращайте внимания на биржу. Но не забудьте, пожалуйста, что не я посоветовал вам приобрести эти акции. Я никогда не даю таких советов друзьям. Но раз они у вас имеются, держитесь за них. Компания «Тэмпико» — это что ваш Английский банк... Да, мы с Дикки вчера ограбили партнеров... отлично провели вечер. Хотя Дикки человек слишком увлекающийся — ему не следовало бы в бридж играть... Да, везло, как утопленнику!.. Ха, ха!.. Я не увлекаюсь?.. Ха, ха!.. Что вы? Неужели!.. Передайте Гарри, что я уезжаю недели на две... поеду форель удить... весна, понимаете, быстрая речка, деревья, налитые соком, распускающиеся почки, цветы и все прочее... Ну, пока до свидания, и держитесь «Тэмпико». Если они немного упадут, когда миннесотский фермер насытится ими, купите еще. Я тоже куплю. Прямой расчет!.. Да!.. Да, разумеется! Их нельзя продавать при первом повышении — потом вы не выкупите. Разумеется, я знаю, что я говорю! Я отлично выспался — восемь часов спал — и не выпил еще ни капли виски... Да, да... До свиданья!

      И Френсис, удобно расположившись в кресле, потянул к себе ленту аппарата, соединенного с биржей, и стал лениво ее разглядывать. Сообщенные ему лентой сведения о состоянии биржи, по-видимому, не возбудили в нем особого интереса.

      Вскоре вернулся Паркер. Он держал в руках несколько новеньких, ярко блестевших удочек. Каждая из них являлась своего рода чудом техники и искусства. Френсис тотчас же вскочил на ноги и забыл про биржевой телеграф. Как маленький мальчик, он с восторгом начал разглядывать свои игрушки; он испытывал удочки одну за другой; он взмахивал ими так, что они прорезали воздух со свистом, словно хлыст, потом осторожно и медленно двигал рукой в разные стороны, словно забрасывал их в какой-то невидимый пруд посреди комнаты, таивший в своих глубинах неисчислимое количество форели.

      Опять позвонил телефон. На лице Френсиса мгновенно отразилось раздражение.

      — Бога ради, Паркер,— приказал он,— подойдите к нему! Если звонит какая-нибудь дура, вздумавшая играть на бирже, скажите ей, что я умер, или напился до бесчувствия, или что я тифом заболел, или жениться собираюсь; одним словом, скажите, что надо мною стряслась какая-нибудь беда.

      После короткого диалога, выдержанного Паркером в скромном и сдержанном тоне, подходившем к холодной и строгой обстановке библиотеки, почтенный слуга произнес в трубку:

      — Одну секунду, сэр! — Затем, закрыв трубку рукой, объявил: — Это мистер Бэском, сэр. Он просит вас.

      — Пошлите мистера Бэскома ко всем чертям! — ответил Френсис и закинул удочку так далеко, что крючок чуть было не вылетел в окно и не зацепил садовника, склонившегося в саду над розовым кустом, пересадкой которого он был занят.

      — Мистер Бэском просит передать, что ему необходимо переговорить с вами насчет положения на бирже, сэр. Он вас задержит всего минуточку,— настаивал Паркер, но так деликатно и незаметно, словно он просто передавал какое-то маловажное, незначительное поручение.

      — Ну, ладно, так и быть! — И Френсис, осторожно прислонив удочку к столу, подошел к телефону.

      — Алло! — сказал он.— Да, это я, Морган. В чем дело? Ну!

      Он слушал с минуту, затем с раздражением перебил говорившего:

      — Продавать — на кой черт? Ни в коем случае... Конечно, я рад, что узнал об этом. Даже если бы они поднялись на десять пунктов — чего, разумеется, быть не может,— держите все акции до единой. Может быть, это вполне законное повышение, и они больше не упадут. Акции солидные. Они стоят дороже своей котировки. Публика может этого не знать, но я-то знаю. Не пройдет и года, как они до двухсот дойдут... то есть, само собой разумеется, если в Мексике настанет успокоение. Если они начнут падать, я вам дам приказ покупать... Ерунда... Кто хочет получить контрольный пакет? Это чисто спорадическое явление... Что? Ах, простите, я хотел сказать, чисто временное явление. Я хочу уехать недели на две — рыбу поудить. Если акции упадут на пять пунктов, покупайте. Покупайте все, что будут предлагать. Ведь вы знаете, когда человек является владельцем солидного предприятия, повышатели так же опасны ему, как и понижатели... да... Да, да... Разумеется... Да. До свиданья.

      И Френсис с наслаждением повесил трубку и вернулся к своим удочкам. А между тем судьба уже усиленно принялась за работу.

      Перенесемся теперь на Уолл-стрит, в личную контору Томаса Ригана. Риган только что отдал нескольким маклерам приказ скупить акции нефтяной компании «Тэмпико», а сам, через посредство своих тайных агентов, пустил таинственные слухи, что с делами этой компании творится что-то неладное, что концессия, выданная ей мексиканским правительством, висит на волоске. Закончив это дело, Томас Риган погрузился в изучение доклада, составленного командированным им на место экспертом. Эксперт только что провел на месте целых два месяца и всесторонне разузнал, каковы перспективы компании «Тэмпико» на будущее.

      Как раз в эту минуту вошел клерк. Он подал Ригану визитную карточку и объяснил, что посетитель — несомненно, иностранец — настаивает на том, чтобы его приняли. Риган выслушал клерка, кинул взгляд на карточку и сказал:

      — Передайте этому мистеру сеньору Альваресу Торресу из Сиудад-де-Колон, что я принять его не могу.

      Минут через пять клерк вернулся с карточкой. На этот раз на ней было написано несколько слов карандашом. Прочитав написанное, Риган усмехнулся.

      «Дорогой и многоуважаемый мистер Риган!

      Честь имею сообщить вам, что мне известно местонахождение сокровищ сэра Генри Моргана, некогда зарытых им в землю в дни пиратов.

      Альварес Торрес»

      Риган покачал головой. Клерк собрался было выйти из кабинета, но хозяин вдруг остановил его:

      — Попросите его сюда немедленно.

      Оставшись один, Риган злобно усмехнулся. Ему вдруг пришел в голову новый план.

      — Надо проучить щенка! — пробормотал он сквозь зубы, закурив сигару и окружив себя облаками дыма.— Воображает, что он может разыгрывать льва, как старик Р.Г.М.! Вздуть его надо — вот что! А об этом уже позаботится матерый волк Томас Р.!

      Сеньор Альварес Торрес изъяснялся на правильном английском языке, и его модный весенний костюм имел вполне корректный вид. Хотя его смуглая кожа ясно выдавала его латиноамериканское происхождение, а по блеску темных глаз его можно было угадать, что в нем течет смесь испанской и индейской крови, однако он по манерам ничем не отличался от любого ньюйоркца. Томас Риган остался доволен им.

      — После многих усилий, после долгих лет, посвященных розыскам, я наконец нашел ключ к разгадке тайны сэра Генри Моргана — я узнал, где находится награбленное им золото,— так начал свою речь сеньор Торрес.— Клад, само собой разумеется, зарыт на Москитном Берегу. Сейчас я вам сообщу только, что он зарыт не так уж далеко от лагуны Чирики и что ближайший город к его местонахождению — это Бокас-дель-Торо. Я там родился — хотя воспитывался-то я в Париже,— и я знаю окрестности как свои пять пальцев. Требуется всего одна небольшая шхуна — расход незначительный, совсем пустячный. А какая награда?! Какие выгоды, какие богатства нас ожидают!..

      Сеньор Торрес остановился. Даже его красноречие, видимо, иссякло, и он не в силах был как следует обрисовать блестящие перспективы, которые ему мерещились. Но Томас Риган был прежде всего человеком дела; он тотчас же подверг своего посетителя допросу, как настоящий следователь.

      — Да,— сразу признался сеньор Торрес,— мне в настоящее время несколько недостает... как бы выразиться?.. средств на предварительные расходы.

      — Вам нужны деньги? — грубо объявил биржевой деятель, и испанец, с огорченным выражением, наклонил голову в знак согласия.

      Под огнем энергичного допроса он признался еще во многом. Да, он на самом деле лишь недавно покинул Бокас-дель-Торо и надеялся больше туда не возвращаться. Впрочем, он готов вернуться, если придет к какому-нибудь соглашению с сеньором Риганом...

      Но Риган перебил его. Резким жестом, как властный человек, привыкший считать всех людей своими подчиненными, он взял чековую книжку и выписал чек на имя Альвареса Торреса. Испанец, взглянув, увидел, что чек был на одну тысячу долларов.

      — А теперь вот что мне от вас нужно,— сказал Риган.— Я лично совершенно не верю вашему рассказу. Но у меня есть один юный друг, к которому я глубоко привязан. Меня огорчает, что мальчик ведет здесь, в Нью-Йорке, слишком рассеянный образ жизни: он кутит ночи напролет, увлекается женщинами и так далее... понимаете?

      В ответ сеньор Альварес Торрес поклонился, как светский человек, вполне понимающий намек другого светского человека.

      — Так вот, ради его здоровья, а также и ради спасения не только его души, но и состояния его, я нахожу, что самый лучший для него выход — это прокатиться за кладом пирата. Ему полезен будет моцион, всякие приключения и... ну, одним словом, вы меня понимаете, я уверен.

      Альварес Торрес вторично отвесил поклон.

      — Вам нужны деньги,— продолжал Риган.— Постарайтесь заинтересовать этого юношу. Эта тысяча долларов вам за труды. Если вам удастся заинтересовать его настолько, что он отправится искать золото старого Моргана, вы получите еще две тысячи. Удастся вам так сильно увлечь его, что он не покажется сюда в течение трех месяцев,— еще две тысячи будут ваши; удержите его на шесть месяцев — заработаете пять тысяч. Поверьте, я знал его отца. Мы с ним были товарищами, компаньонами — почти братьями. Я готов пожертвовать целым состоянием, чтобы вернуть его сына на путь истинный. Ну, как вы скажете? Эту тысячу я даю вам в виде аванса. Ну, что же?

      Сеньор Альварес Торрес дрожащими пальцами то откладывал, то опять разворачивал чек.

      — Я... я согласен,— пробормотал он, заикаясь от радости,— я... я... как бы это сказать... я ваш слуга, приказывайте мне...

      Минут через пять он уже поднялся, собираясь уходить. Он успел получить подробные инструкции относительно роли, которую он должен был разыгрывать. Его рассказ относительно сокровищ Моргана подвергся тщательным комментариям со стороны умного и опытного дельца, сумевшего придать всей истории более правдоподобный и убедительный вид. Выслушав Ригана, испанец вдруг выпалил не то шуточным тоном, не то с оттенком грусти:

      — А самое странное то, что ведь я рассказал вам сущую правду, мистер Риган. Благодаря изменениям, которые вы посоветовали мне внести в нее, моя история звучит более правдоподобно, но и раньше в ней не было ни слова лжи. Деньги мне нужны, не отрицаю. Вы очень щедры, и я буду стараться изо всех сил... я... я — артист в душе, я горжусь этим. Но все-таки это истинная правда, что я имею сведения о подлинном местонахождении награбленных Морганом богатств. Я имел возможность познакомиться с некоторыми документами, неизвестными широкой публике. Существуют фамильные записи, известные нашей семье. Многие из моих предков тоже читали их и потратили целую жизнь на поиски, так и оставшиеся неудачными. А между тем они были на правильном пути, но только у них немножко не хватило догадки: у них происходила ошибка в какие-нибудь двадцать миль. Место было точно указано в документах. Они не нашли его только благодаря тому, что запись была преднамеренно составлена в виде загадки, в виде ребуса или шарады какой-то, которую я — один я — сумел расшифровать. Мореплаватели старых времен постоянно выкидывали такие штуки, когда составляли свои карты. Таким путем мои соотечественники — испанцы — скрыли местонахождение Гавайских островов, они нарочно пометили неверно долготу — на целых пять градусов.

      Для Томаса Ригана все это было китайской грамотой. Он выслушал речь своего посетителя с улыбкой на лице; но это была улыбка снисхождения, которая ясно говорила, что делец не верит ни одному слову Торреса.

      Не успел сеньор Торрес выйти из кабинета Ригана, как вошел Френсис Морган.

      — Я решил заглянуть к вам на минутку, попросить у вас совета,— сказал он после обычного обмена приветствиями.— К кому мне и обращаться, как не к вам? Ведь вы столько лет боролись рядом с моим отцом. Насколько мне помнится, вы с ним совместно вершили крупнейшие дела. Он всегда говорил мне, чтобы я смело опирался на ваше деловое чутье. Вот я и пришел к вам. Дело в том, что я хочу уехать — рыбу поудить. Что происходит с акциями «Тэмпико»?

      — С акциями «Тэмпико»? — повторил Риган, искусно притворяясь удивленным, хотя сам же он и подстроил все дело.— Нефтяной компании «Тэмпико»?

      Френсис кивнул головой, опустился на стул и закурил папиросу; Риган между тем посмотрел на ленту биржевого телеграфа.

      — Акции «Тэмпико» поднялись на два пункта. На вашем месте я бы забеспокоился,— объявил он.

      — Вот и я то же самое нахожу,— согласился Френсис.— Не думаете ли вы, что кто-нибудь, какая-нибудь там шайка подбирается к контрольному пакету?.. Ведь это предприятие солиднейшее... внутренняя ценность его колоссальная... вы понимаете, я говорю между нами, абсолютно между нами...— Риган кивнул головой.— Это дело настоящее. И тут нет никаких фокусов. Так вот насчет этого повышения — не думаете ли вы, что кто-нибудь, какая-нибудь шайка охотится за контрольным пакетом акций?

      Но друг его отца только тряхнул своей почтенной седовласой головой. Кто бы мог подумать, что под этими сединами скрывалось столько хитрости и коварства!

      — Не думаю,— объявил он.— Это, по всем вероятиям, просто временное колебание, а может быть, спекулирующая публика пронюхала что-нибудь о действительной солидности предприятия.

      — Разумеется, это солидное дело,— горячо подхватил Френсис.— Я получил отчеты, Риган,— отчеты настолько удовлетворительные, что у вас волосы дыбом поднялись бы, если бы вы их прочли... Я говорил всем моим друзьям, что это настоящее дело, без всякого обмана. Ужасно обидно, что мне пришлось выпустить акции на рынок. Но дело слишком крупное — я поневоле был вынужден пойти на это. Даже всего капитала, оставленного мне отцом,— я имею в виду свободный капитал, конечно, я не говорю о деньгах, вложенных в другие предприятия,— даже всего моего свободного капитала не хватило бы, чтобы пустить это дело в ход.

      — А что, вам нужны деньги? — спросил старик.

      — О нет, у меня есть кругленькая сумма, с которой я могу оперировать,— весело ответил юноша.

      — Вы хотите сказать?..

      — Ну да. Разумеется. Если акции начнут падать, я буду скупать. Это верная нажива.

      — До каких же пределов вы решили скупать? — продолжал расспрашивать Риган, скрывая свой интерес под личиной добродушия и делая вид, что он вполне одобряет решение юноши.

      — До тех пор, пока хватит капитала,— не задумываясь, ответил Френсис Морган.— Ведь я говорю вам, Риган,— это колоссальное дело.

      — Я особенно этим делом не интересовался, Френсис, но хотя я и мало его знаю, однако должен сказать, что оно кажется мне хорошим.

      — Кажется?! Послушайте, Риган, я еще раз повторяю вам, что здесь — золотое дно; прямо безобразие, что его вообще пришлось пустить на биржу. На этом деле никто не разорится. Я только окажу услугу миру, выбросив на рынок много сотен миллионов — боюсь назвать точную цифру — много сотен миллионов бочек нефти... Знаете, у меня есть фонтан в Хуастеке, который вот уже семь месяцев как выбрасывает в день по двадцать семь тысяч бочек! И до сих пор выбрасывает. И какая нефть! Удельный вес — двадцать два, а осадка в ней — не больше чем две десятые процента. А другой фонтан — кстати, там придется проложить трубы на протяжении шестидесяти миль,— так вот этот фонтан ежедневно выбрасывает около семидесяти тысяч бочек, и вся эта благодать пока еще разливается зря по окрестности. Конечно, я вам все это сообщаю под строжайшим секретом. У нас сейчас вполне хватает денег, и я вовсе не хочу, чтобы акции «Тэмпико» вдруг подскочили до небес.

      — Ну, насчет этого вы не беспокойтесь, мой мальчик! Стройте ваши нефтепроводы, а затем ждите, пока не кончится революция в Мексике,— только тогда акции «Тэмпико» будут стоять действительно высоко. А пока поезжайте себе удить рыбу и забудьте обо всем.

      Риган умолк было, но вдруг схватил надписанную карандашом карточку Альвареса Торреса, словно только что вспомнил про нее. Комедия была разыграна великолепно.

      — Посмотрите-ка, кто сейчас был у меня!

      Риган, словно его вдруг осенила какая-то новая мысль, задержал карточку в своей руке.

      — Зачем вам ехать удить какую-то там форель? Ведь это, в конце концов, пустое развлечение! Вот если бы вам за этим кладом отправиться — это было бы хотя и развлечение, но развлечение, достойное мужчины. Это вам не лагерь в Адирондакских горах, где к услугам вашим и лакеи, и электричество, и искусственный лед. Ведь ваш отец всегда очень гордился своим предком-пиратом. Он постоянно уверял, что у него есть сходство с ним; а ведь вы, Френсис, очень похожи на отца.

      — Сэр Генри! — с улыбкой произнес Френсис и протянул руку за карточкой.— Откровенно говоря, и я немало горжусь этим старым негодяем.

      Прочитав надпись на карточке, Морган вопросительно взглянул на Ригана.

      — Этот проходимец рассказывает довольно правдоподобную историю,— начал Риган.— Уверяет, что он уроженец Москитного Берега и что узнал про место, где зарыт клад, из каких-то там

      Enjoying the preview?
      Page 1 of 1