Для храбрости. Сборник рассказов

Для храбрости

— Эх, и везет же нам!

Гэс Лафи вытер руки и шваркнул полотенце на камни. Он был вне себя от злости. Ему казалось, что небо посерело и потускнело, а яркое солнце померкло. Прозрачный горный воздух больше не бодрил, раннее утро не радовало.

— Эх и везет же нам! — повторил Гэс, на этот раз явно для сведения своего приятеля, деловито окунавшего голову в воды озера.

— Чего это ты так разворчался? — спросил Хэзэрд Ван-Дорн, повернув намыленное лицо к Гэсу. Глаза его были зажмурены.— В чем дело?

— А ты погляди вон туда! — Гэс с отвращением посмотрел на небо.— Какой-то пролаза нас опередил! Мы с тобой в дураках остались, вот в чем дело.

Приоткрыв глаза, Хэзэрд увидел, что на краю огромной, чуть не в милю высотой, скалы реет белый флаг, скривился и поспешил закрыть глаза. Гэс бросил ему полотенце и стал наблюдать, как тот стирает едкое мыло,— сочувствия к товарищу не испытывал. Ему было не до этого — так он расстроился.

Хэзэрд застонал.

— Что, больно? — холодно осведомился Гэс с таким видом, будто ежедневно осведомляться о состоянии товарища — его долг.

— Еще бы! — ответил страдалец.

— А мыло и впрямь едкое. Я и сам это заметил.

— Мыло тут ни при чем. Вот в чем дело,— Хэзэрд открыл покрасневшие глаза и показал на невинный белый флажок.— Вот отчего больно.

Вместо ответа Гэс Лафи разжег костер и принялся готовить завтрак. Он был до того разочарован и раздосадован, что ему совершенно не хотелось разговаривать, да и Хэзэрд — он испытывал те же чувства — ни разу не раскрыл рта, пока кормил лошадей, терся щекой об их выгнутые шеи, гладил их гривы. Парни были слепы к небывалым красотам Зеркального озера, раскинувшегося у их ног. А ведь пройди они всего какие-нибудь сто ярдов вдоль берега, они увидели бы восход солнца, повторенный девять раз; девять раз из-за стоящих одна за другой вершин поднимался огненный круг и девять раз — загляни они в воды озера — они увидели бы там его ослепительное отражение. Но титаническое великолепие этого зрелища их не трогало. Они чувствовали себя так, будто их ограбили: у них отняли главную приманку путешествия в Йоземитскую долину. Они так давно лелеяли план покорить Полукупол, и вот их план рухнул, так что им было не до красот и чудес здешней местности.

Полукупол вздымает свою заснеженную главу на пять тысяч футов над уровнем Йоземитской долины. Название этой гигантской скалы описывает ее как нельзя более точно и полно. Округлый купол — возвести его было бы под силу лишь циклопам — разрезан пополам так же аккуратно, как обычное яблоко. Нужно ли упомянуть, что от купола осталась лишь половина, чем, собственно, и объясняется название — Полукупол,— другую его половину в бурный ледниковый период снес на своем пути гигантский ледник. В те далекие времена один из этих ледяных потоков прорыл широкое русло в толще скалы. Так и образовалась Йоземитская долина. Но вернемся к Полукуполу. Если очень упорно карабкаться кружными тропами по его северо-восточному склону, можно добраться до Седла. Седло лежит на склоне Полукупола как гигантская плита, от верхнего края которой к вершине Полукупола вздымается крутая дуга длиной в тысячу футов. Дуга эта, практически непреодолимая, издавна бросает вызов всем искателям приключений, мечтающим покорить вершину Полукупола.

Некогда два смекалистых альпиниста начали сверлить в скале отверстия на расстоянии в несколько футов друг от друга и вколачивать в них крюки. Но когда они поднялись на три сотни футов над Седлом, прилипнув, как мухи, к ненадежной стене, по обе стороны которой зияла пропасть, у них сдали нервы, и они пошли на попятный. Покорить эту вершину удалось лишь неукротимому шотландцу по имени Джордж Андерсон. Приступив к работе там, где остановились его предшественники, он принялся сверлить отверстия в скале. Без передыху сверля и карабкаясь, он неделю спустя ступил наконец на грозную вершину и обозрел оттуда ущелье чуть не в милю глубиной, на дне которого раскинулось Зеркальное озеро.

Потом многие пользовались оставленной им веревочной лестницей, но в одну снежную зиму лестницу снес обвал. Большинство крюков, правда сильно покореженных и искривленных, все же устояло. Однако с тех пор на это рискованное предприятие отваживались лишь немногие храбрецы. Не один из них расстался с жизнью на этой предательской вершине, но ни один из них ее не покорил. Однако Гэс Лафи и Хэзэрд Ван-Дорн покинули приветливые равнины Калифорнии ради гористой Сиерры в поисках настоящих приключений и отступаться были не намерены. Вот почему они так огорчились, когда, проснувшись поутру, увидели белый флажок, означавший, что их опередили.

— Похоже, он раскинул лагерь у подножья Седла прошлой ночью, а взобрался туда на рассвете,— прервал молчание Хэзэрд много времени спустя после того, как завтрак был съеден и посуда помыта.

Гэс кивнул. Молодости несвойственно долго предаваться унынию, и он поддержал разговор.

— Небось теперь уже спустился, валяется в лагере и чувствует себя этаким Александром Македонским,— продолжал Хэзэрд.— Да и кто его за это упрекнет? Жаль только, что не мы пришли туда первыми.

— Он наверняка спустился,— наконец нарушил молчание Гэс.— Там, должно быть, жуткая жарища: солнце в это время палит нещадно. Мы ведь тоже — помнишь? — собирались начать восхождение ни свет ни заря, с тем чтобы спуститься пораньше. Да у любого, кому достало ума добраться до вершины, должно достать здравого смысла спуститься прежде, чем скала накалится, а сам он взмокнет от пота.

— А башмаков он не прихватил, это точно.— Хэзэрд, повернувшись на спину, без особого интереса разглядывал белое пятнышко флага, бодро развевающегося на краю пропасти.

— Посмотри-ка! — Он рывком поднялся на ноги..— Что бы это значило?

С вершины Полукупола кто-то пустил на них зайчик, за ним второй, третий. Гэс и Хэзэрд всполошились и уставились на вершину Полукупола.

— Вот олух! — возопил Гэс.— Что бы ему не спуститься, пока солнце не начало палить?

Хэзэрд покачал головой — дал понять, что вопрос слишком сложный и отвечать на него с кондачка не стоит.

Сигналы меж тем посылались один за другим. И вскоре парни заметили, что их подают через неравные промежутки времени. То долгие, то короткие, сигналы быстро сменяли друг друга, а то и вовсе прекращались на несколько секунд.

— Понял! — Хэзэрда наконец осенило.— Понял! Этот тип, там наверху, хочет нам что-то сообщить. Вот и посылает сигналы карманным зеркальцем: точка, тире, точка, тире — дошло?

Тут и до Гэса дошло.

— Знаю, знаю. Так сигналили в войну. Это гелиограф, верно? То же, что телеграф, только беспроволочный. А сигналят точно так же: точка, тире.

— Ну да, пользуются азбукой Морзе. Что бы мне ее знать.

— Да и мне тоже. Этому парню наверняка нужно что-то нам сообщить, иначе чего ради он стал бы сигналить.

Сигналы упорно следовали один за другим до тех пор, пока Гэс не выпалил:

— Этот парень попал в беду, вот в чем дело! Не иначе, как он расшибся или с ним еще что стряслось!

— Скажешь тоже! — усомнился Хэзэрд.

Гэс вынул ружье, три раза подряд разрядил оба ствола. Едва эхо замолкло, альпинист рьяно засигналил. Тут и Хэзэрд поверил, что ему грозит опасность.

— Гэс, ты собирайся,— сказал он,— а я займусь лошадьми. Выходит, мы все-таки не зря проделали такое путешествие. Теперь надо взобраться на Полукупол хотя бы только для того, чтобы выручить этого парня. Где наша карта? Как добраться до Седла?

— «Конской тропой, что идет ниже Вернальских водопадов,— читал путеводитель Гэс,— турист, преодолев энергичным шагом милю пути, попадет к знаменитому Невадскому водопаду. Неподалеку от него возвышается во всей своей величавой красоте Чаша Свободы».

— Пропусти ты эту чепухистику,— оборвал его Гэс.— Тропа — вот, что нас сейчас интересует.

— Ага, вот и она. «Тропа вдоль водопада приведет вас к развилке. Свернув налево, вы выйдете к Малой Йоземитской долине, Пристанищу облаков и прочим достопримечательностям».

— Стоп! Это как раз то, что нам нужно. Я нашел этот маршрут на карте,— прервал его Хэзэрд.— От Пристанища облаков отходит пунктирная линия к Полукуполу. Значит, тропа заброшена. Чтобы ее разыскать, придется изрядно потрудиться. На это уйдет целый день, не меньше.

— Подумать только, нам придется проделать такой путь, притом что мы у самого подножья Полукупола,— посетовал, глядя на вершину, Гэс.

— В Йоземитской долине – это обычное дело, так что давай пошевеливайся. Собирайся, да поживее!

Понаторевшие в походах парни вмиг навьючили свои пожитки и оседлали лошадей. Лишь когда сумерки сгустились, они стреножили лошадей на горной лужайке