Хроника гениального сыщика - Иронический детектив

ГЛАВА 1.

БРИЛЛИАНТОВАЯ КОРОВА

1.

— Петя, а не пора ли нам отдохнуть? — сыщик Рябов до хруста развел могучие плечи.

— Так сказать, оттянуться на всю катушку? — сощурился я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Именно.

Я вскочил и мускулисто заходил вдоль и поперек персидского ковра:

— Ну, что ж, я готов. Гильдия акушеров этого не запрещает. А я, если вы не забыли, потомственный акушер. Повитуха, только мужского рода.

— Да, помню я, помню, — отмахнулся Рябов. — Как вам идея отправиться в круиз по Средиземному морю? Я видел в метро рекламу. Теплоход «Надежда».

Я подошел к кровати и вытащил из-под нее свой пятнистый рюкзак:

— Отлично! Как знать, быть может, именно в этом круизе я отыщу свою вторую половинку. Какую-нибудь дамочку голубых кровей. Сорок лет шляться холостым — не шутка. Тем более, то и дело принимая внезапные роды.

Сыщик с симпатией взглянул на меня:

— Тогда чего же мы медлим?

— Рябов, я и сам не пойму!

2.

Теплоход «Надежда» оказался лучше, чем мы предполагали. Надраенные до солнечного блеска медные леера. Десяток казино. Русская, финская и турецкая бани. А какие сексапильные бортпроводницы? Все сплошь в мини-юбках… Груди! Талия! Бедра! Я просто затрепетал от эротического восторга.

Судно тяжко отчалило от пропыленного цементными заводами Новороссийска. Первый порт захода — Стамбул.

Приятной неожиданностью для нас с Рябовым стало то, что теплоход сплошь был заселён российским дворянским обществом. Сливки державы праздновали какой-то знаковый юбилей, поэтому с мудрой помпезностью, в полном составе, отправились в вояж.

Кого тут только не было?! Графы и графини, бароны и баронессы, маркизы и даже великие князья. От блистательного изобилия титулов голова шла кругом.

На обеде к нам с Рябовым за столик подсел сам великий князь Владимир Чугунов и баронесса Анжелика Хрюкина. О, как они умели держать вилки и, особенно, ножи для разделки омаров! Вкушали, не чавкая. Пили, не захлёбываясь. И при этом, смотрели таким гордым взглядом! Ястребиным.

— Учитесь, Петечка, — Рябов толкнул меня под столом острой коленкой. — Вы даже паюсную икру умудряетесь слизывать со среднего пальца.

Он мог бы и не упоминать этого. Я и так пялился на своих соседей во все зеницы. Заметив мое повышенное внимание, Анжелика Хрюкина густо покраснела, а затем мучительно подавилась индюшачьей костью.

3.

И вот мы в Стамбуле. Мимо плывут минареты, православные храмы, хрустальные отели. Одухотворенно завывает муэдзин. Над головой мелькнула бетонная дуга моста, соединяющего Европу с Африкой. Или с Азией… Я точно не в курсе.

На вечер были назначены великосветские танцы и конкурс караоке с заманчивыми призами. Десять плюшевых коров различной масти. Пегие, в яблоках, в пастельных тонах…

Танцы прошли «на ять». Сразу почему-то вспомнился первый бал Наташи Ростовой. Все весело, пафосно и слегка глуповато. Потом все господа шаловливой ватагой повалили в концертный зал состязаться в караоке.

Первую корову выиграл наш добрый знакомый, великий князь Владимир Чугунов. Вторую, побагровев от натуги (пеструха весила не меньше пуда), потащила к себе в каюту баронесса Анжелика Хрюкина. До этого она с блеском исполнила песню «На братских могилах не ставят крестов».

Потихоньку-полегоньку разошлись и остальные восемь буренок.

Мы с Рябовым тоже рискнули. Увы, у нас не оказалось ни голоса, ни слуха. Со сцены мы возвращались под свист, улюлюканье, даже недвусмысленные плевки… и с пустыми руками.

С досады я готов был рвать кудри на своей голове. И голову же посыпать пеплом. Если бы он (пепел!) оказался рядом.

— Да успокойтесь, Петенька, — потрепал меня за плечо инспектор. — Приплывем в Россию, я вам подарю живую корову. Каждый день будете с парным молоком.

Я мужественно усмехнулся.

— Молоко обожаю…

А утром весь корабль был сражен ужасной вестью. Баронесса Анжелика Хрюкина задушена черной шелковой ленточкой в своей постели. Причем ни деньги, ни фамильные бриллианты не тронуты. Пропала лишь плюшевая буренка пегой масти.

— Бурёнкофил? — зорко сощурился я, акушер второго разряда, Петр Кусков. — Новейшая разновидность маньяка?

— Вы полагаете? — Рябов достал из рундука серебряный портативный саксофон и заиграл печальную турецкую мелодию. — Пока еще преждевременно делать выводы. Ситуация не созрела.

Следующим утром стало ясно, что ситуация созревает с чудовищной скоростью. Ядом гюрзы был подло отравлен великий князь, Владимир Чугунов. И опять (с пугающим постоянством) ничего в каюте не тронуто. Кроме, понятно, плюшевой коровы в крупных яблоках.

— О’кей! — Рябов передёрнул затвор именного маузера. — А вот теперь нам надо брать быка за рога.

Я стремительно надел свои пятнистые штаны, дёрнул кадыком и метко харкнул в идеально круглый иллюминатор.

4.

Сколько бы мы ни курсировали, сколько бы ни рыскали по судну, заскакивая даже в женское отделение турецкой бани (там я заодно присматривал себе невесту), череда зловещих убийств сотрясала «Надежду».

За трое суток был зверски убит электрическим током маркиз Егор Тряпкин. Разрезан на куски электропилой «Дружба» граф Матвей Шило. Сварена живьем в финской сауне княжна Матрена Тараканова. Повешен на своих же подтяжках флигель-адъютант, барон Иван фон Хюрле. Растерзан голодным ягуаром маркиз Эдвард Радзюкевич. Застрелена из инкрустированного дамского пистолета баронесса Лючия Ягодицына. Насмерть забит плеткой-семихвосткой светлый князь Пафнутий Мелех.

Девять убийств. Девять пропавших коров.

— У кого же осталась последняя бурёнка? — заиграл я желваками.

— У баронессы Нателлы фон Клок.

— Устроим засаду?

— Нужно разрубить наконец-таки Гордиев узел.

5.

С баронессой фон Клок нам пришлось повозиться. Несмотря на свои сорок лет, она была девушкой и не хотела пускать в усыпальницу особей с явно выраженными половыми признаками. Тем более, с антагонистичными, то бишь с мужскими.

— Может быть, вы хотите быть отравленной ядом африканской гюрзы? — оскалился Рябов.

— Не приветствую змей.

— Или желаете оказаться поджаренной, а ля «цыпленок табака», на электрическом стуле? — ловко поддержал я наставника.

— Петя, — тормознул меня Рябов, — на судне нет электрических стульев.

— Я могу сам смастерить. Делов-то!

Баронесса обрушилась в обморок.

Вот тут-то и пригодились мои медицинские навыки. Приводя в сознание дамочку, я смачно отхлестал её по щекам. А потом сделал искусственное дыхание, рот в рот.

Когда баронесса очнулась, ей померещилось, что я хочу совершить над ней сексуальное надругательство. Она шарахнула меня сумочкой, расшитой гондурасским жемчугом, по голове.

Мы с Рябовым с трудом убедили её в обратности наших намерений.

После рыданий, обильных слёз и жалоб на одинокую, почти вдовую жизнь, Нателла фон Клок разрешила устроить засаду в её девичьей каюте.

6.

За полночь в двери баронессы фон Клок осторожно повернулся ключ.

Мы с Рябовым затаили дыхание. Беспечная же баронесса храпела по-богатырски.

В каюту проник грузный силуэт с пухлым саквояжем.

Рябов дотронулся до моего плеча и поднес указательный палец к губам. Его предосторожности были напрасны. Я и так был нем, как карась или, скажем, омуль.

Подлый визитер раскрыл саквояж и вынул из него голодного крокодила средней масти. Земноводное заворчало, зло ощерило пасть. Гляделки вспыхнули болотным, почти инфернальным, блеском.

Потенциальный убийца положил гадину в шелковую постель.

— Асса! — гортанно крикнул Рябов, выскочил из-за полога, до хруста вывернул пришельцу руку.

Я же схватил аллигатора, коий коварно подбирался к белоснежной шее баронессы. И, как Давид льву, единым разворотом плеча разорвал ему пасть.

Всё произошло буквально в пару секунд.

А баронесса, заметьте, спала. Вот так соня!

«С такой беспечностью она не подыщет мужа… — пронеслось в моей голове. — Запоздалая же девственность страшнее чумы».

В агонии крокодил дёрнулся и закатил баронессе хвостом пощечину.

Нателла фон Клок открыла глазоньки, так сказать, «навстречу утренней Авроре». Увидела рыжебородого преступника, прикованного наручниками к её кровати и окровавленного, околевшего, с посмертно ощеренной пастью крокодила.

— С добрым утром, тетя Хая, — на автопилоте вскричал я. — Вам посылка из Шанхая.

Баронесса вторично за сутки грянула в обморок. А я, вторично, вслед за крокодилом, отхлестал её по щекам и сделал дыхание рот в рот.

7.

Рябов нацелился именным пистолетом бандиту в висок:

— Что в буренке?

— Отстегните наручники…

— Еще чего?! — возразил я, акушер второго разряда, Петр Кусков, и схватил наглеца за кадык.

— Бриллианты, — прохрипел супостат.

— Петя, да оставьте вы шею, — попросил Рябов.

— Бриллианты?! — всплеснула руками баронесса фон Клок. — Мои бриллианты?

— Не ваши, — насупился лихоимец.

— Бриллиантовая корова? — вскинул собольи брови инспектор. — Однако, зачем?

— Для спасения опального олигарха Степана Коровина. Корова для Коровина, — почесал рыжую бороду о плечо визитёр. — Их было бы достаточно, чтобы вытащить его из Матросской Тишины. Туда его замуровала вертикаль.

— А вот это благородно, — поправила лиловый лиф баронесса фон Клок. — Коровин, как и я, дворянин. Он маркиз.

— Зачем вы положили столько дворян? — я резво пересекал вдоль и поперек пространство каюты.

— Человек, который организовал турнир караоке, — объяснил рыжебородый, — ночью случайно выпал за борт. Блевал от качки и… выпал. Увы, только он знал масть нужной коровы.

— Девять загубленных жизней, — подвел скорбный итог сыщик.

— С выпавшим дураком за борт — десять, — поддержал я друга.

— Не надо расстраиваться! — широко улыбнулась баронесса фон Клок. — Русское дворянское общество весьма многочисленно. И плодится, как кролики.

Я с изумлением глянул на баронессу.

Она мне ответила таким же взглядом.

Губы ее похотливо дрогнули.

Нет, не хотел бы я взять ее в жены!

Пусть и дворянка!

Пускай эта сорокалетняя дама и свежа, как розан.

Мне бы простолюдинку и… чуть помоложе.

Приметив нашу пикировку взглядами, Рябов дунул в дуло именного маузера и затолкнул его за пояс дерюжных штанов:

— Пойдемте, Петя! Тут нам больше нечего делать. Я же в душе демократ. Что нам чужие проблемы?

И мы гордо ушли…

А на утро о нашем подвиге спасения баронессы Нателлы фон Клок узнало все судовое vip-сообщество.

Меня с Рябовым предложили произвести в маркизы.

Мы отказались…

Хотя потом я, скажу откровенно, страшно жалел.

ГЛАВА 2.

FANTOMAS.RU

1.

В Москве прокатился ряд дерзких ограблений. Орудовала же шайка дворников-таджиков, облаченная в оранжевые жилеты. Из именитых фирм изымались деньги и документы.

Банда появлялась во главе с президентом ограбленной фирмы. Босс громогласно просил всех сотрудников освободить помещение. Пусть дворники приберутся. Когда же все возвращались, то ни финансов, ни ценных бумаг в конторе не было. Начисто! К стенке же была приколота записка: «С приветом, Fantomas.ru».

А потом завязывалось невероятное. Вновь возникал президент фирмы. Сотрудники бросались к нему за разъяснениями. Тот же, оказывается, — ни ухом, ни рылом.

— Как вы можете интерпретировать эту катавасию? — сощурился сыщик Рябов.

— Раз-два, три-четыре! — отсчитывал я повороты, крутя руки мельницей. Я делал зарядку по Малахову.

— Да бросьте вы вертеться… В глазах мельтешит.

Я выпрямился, перевёл дыхание:

— Думаю, у всех этих боссов отшибает память.

— Каким же образом?

— Какой-нибудь изверг вкалывает им в ягодицу галлюциноген.

— А записка «С приветом, Fantomas.ru»?

— Чтобы сбить со следа…

— Нет, здесь всё позаковыристее.

— Надо взглянуть на ягодицы президентов.

Инспектор положил мне на плечо руку:

— Натягивайте, Петечка, походные штаны. И смажьте именной браунинг.

2.

Пока я стремительно надевал штаны, в столице была зверски и не менее стремительно ограблена еще одна фирма. И опять дворниками-таджиками во главе с Фантомасом.

— Маска! — Рябов заиграл желваками.

— Отправляемся на карнавал?

— Это в Бразилии! А мы в Москве… Фантомас приходит в маске президента.

— Ну, конечно…

— Чтобы разобраться в этом методе, надо воспроизвести его.

— Браунинг я смазал. Пятнистые штаны открахмаленные, после химчистки.

— Да, погодите вы… Обзвоните фирмы, которые занимаются производством масок. И не каких-нибудь петрушек и буратин, а личин засвеченных vip-ов.

На следующее утро у нас была маска директора Центробанка. Рябов надел её. Я же насурьмил брови и ресницы, с треском влез в оранжевую куртку и выглядел безукоризненным таджиком.

В Центробанк мы вошли сопровождаемые поклонами матёрых охранников. Свиные их глазки глядели на нас умильно.

— Вот что, ребятушки, — произнёс Рябов в мраморном вестибюле. — Отдайте приказ всем освободить помещение. Здесь приберется этот гость с востока. Сметёт пыль. Изловит излишних пауков.

— А он справится? — подошел к нам человек с биркой «Генеральный менеджер». — Всё-таки в здании пятнадцать этажей.

— О, вы не знаете этого парня! — сыскарь гулко расхохотался. — Он настоящий стиратель.

— Рябов, — возразил я, — пыль, оно ладно, однако, пауков я побаиваюсь. Может, вам лучше вызвать всамделишного таджика?

Не успел я договорить, как охранники волкодавами бросились на нас и смели на пол.

С сыщика сорвали маску директора Центробанка. С меня тоже попытались содрать несуществующую личину, рвали щеки, да я не дался.

Потом всё разъяснилось.

Инспектор показала удостоверение. Вкратце рассказал суть дела. Нас отпустили.

Отделались мы легко. Лишь ссадина у сыщика на щеке, да выбитая моя челюсть.

3.

— Подведём предварительные итоги, — Рябов смазывал ссадину йодом.

Я шмыгнул носом:

— Простите, инспектор! Я вас так подвёл.

— Не будем об этом… Итоги?

— Настоящий Фантомас не пробалтывается.

— Он дьявольски острожен. Второй итог?

— Не знаю.

— Думайте! Для чего вам Всевышний дал серое вещество?

— А можно я завтра проведу своё личное расследование? Так сказать, смою позор кровью.

Сыщик пронзительно глянул на меня:

— Только деликатней, Петя! Все с осторожностью гадюки.

На следующее утро я вышел на Красную площадь и принялся срывать маски с прохожих. Кто-то из них наверняка должен был оказаться Фантомасом.

Хорошенькие девушки убегали от меня с кокетливым визгом. Седые матроны били меня по голове продуктовыми сумками. А один матёрый мужик, косая сажень в плечах, врезал в вывернутую скулу.

Мой метод сбоил. Нарастала энтропия и хаос. Я растерялся.

Дома я обо всём поведал Рябову.

Сыскарь по-братски похлопал меня по плечу:

— В Российской Федерации более 140 миллионов сограждан. У каждого из них будете срывать маску?

— Если того потребует Родина, — насупился я.

— Родина этого, успокойтесь, пока не требует.

Меж тем, дело Фантомаса выходило на новый виток спирали. В России, как грибы, стали плодиться могучие государственные фирмы с прозрачными капиталами. Страна на глазах богатела. Зарплаты служащих поднялись втрое. О задержках жалования уж никто и не слышал.

Я лишь обескуражено разводил руками.

— Вот-вот, — поддержал меня сыщик. — Отправимся-ка мы к магу Тимофею Пенкину. Может, он в состоянии прояснить эту головоломку.

4.

Тимофей Пенкин оказался пузатым человеком, облаченным в золотом расшитый хитон.

Узнав, что большие гонорары ему не светят, криво усмехнулся:

— Могу подсказать вам, опираясь лишь на чувство логики.

— Ерунда ваша логика, — я свел кустистые брови.

— Помолчите, Петя! — нахмурился Рябов. — Пусть товарищ чародей всё объяснит.

— Так вот, — ловко подхватил свою мысль Тимофей, — логика мне подсказывает, что при современном развитии пластической медицины поменять своё лицо гораздо легче, чем поменять руки.

— Уточните, — прищурился Рябов.

— Линии на ладонях президентов! Сделайте с них отпечатки. Когда появится потенциальный Фантомас, откатайте и его ладошки.

— А потом сравнить? — ястребом взглянул на мага Рябов.

— Ну, конечно…

— Превосходная мысль! — Рябов протянул чернокнижнику стальную руку.

На улице сыскарь вздохнул во всю грудь и широко улыбнулся:

— Теперь об этих инфернальных ребятах я буду думать гораздо лучше.

5.

Президенты крупных фирм и центровых банков поначалу заартачились. Не желали давать отпечатки родных ладоней. Тогда инспектор тонко намекнул им, чем это упрямство может для них обернуться. Они тотчас протянули руки. Самые испуганные предлагали и ноги.

— Ещё осталось пару сотен неразоренных фирм, — скосился я на сыскаря. — Где будем устраивать засаду?

— В Центробанке.

— Там же нас положили на пол?

— Теперь мы явимся туда сами собой, без масок.

— Постойте! Фантомас же с таджиками обносят только банки коммерческие.

— Разве вы не читали сенсационные разоблачения директора Центробанка? На его основе сотни мелких банков с теневым капиталом функционируют по всей Европе. Это возмутительно коррупционная структура!

…В Центробанке нас приняли, как родных.

Финансисты понимали — мы их потенциальная крыша.

— А где же нам спрятаться? — я ошалело обвел гигантский мраморный вестибюль глазами.

— Сюда!

Мы схоронились за огромным развесистым фикусом и принялись рассматривать отпечатки ладоней директора Центробанка.

— А линия жизни у него о-го-го! — сыщик присвистнул.

— Что это значит?

— Егор Ерофеевич Бабадедов — ошеломляюще расчётливый человек. Никогда не отдаётся во власть эмоциям.

6.

В засаде мы просидели часа три. Более трёх раз я бегал в клозет по малой нужде. Один раз по большой. Не вышло. Сдавали нервы.

— Смотрите… Вот он! — Рябов, что есть силы, ткнул меня стальным локтём.

— Мать твою! — взвыл я от боли.

Меж тем, по вестибюлю гордо шествовал господин Бабадедов. Вокруг него увивались одетые от Диора «шестёрки». Наверное, педики.

— Давайте, сразу его скрутим? — предложил я инспектору.

— Ну, что вы?! Вдруг он окажется настоящим? Конфуза не оберешься.

— Будем хитрее… — резюмировал я.

Егор Ерофеевич вальяжно проследовал к себе на третий этаж. За ним стаей верных койотов следовали охранники. Получше присмотревшись к ним, мы узнали дворников-таджиков. Ну, конечно! Эти недвусмысленные оранжевые жилеты… Этот откровенный скифский разрез глаз…

— Проследите, чтобы все покинули здание, — приказал г-н Бабадедов вытянувшемуся по стойке «смирно» седому топ-менеджеру. — Дворники-таджики здесь слегка приберутся.

— Фантомас… — с металлом в голосе произнёс Рябов.

Мы проследовали за Ерофеичем на третий этаж.

Секретарша преградила нам путь высокой и манящей грудью.

Сыскарь из-под полы показал ей краснокожую книжицу. А я из-под полы высунул смазанный и отлично пристрелянный браунинг.

— Что вам угодно? — приветствовал нас Фантомас. Нажал на кнопку селектора: — Машенька, принеси господам бразильский кофе.

«Бразилия! Карнавал!» — вспыхнуло в моем горячечном мозгу.

Мы с Рябовым сели в глубокие кожаные кресла. В засаде за развесистым фикусом я так устал, что даже чуть задремал.

— Не спать! — Рябов пребольно наступил мне на ногу.

— Чем я обязан вашему визиту? — медово повторил Фантомас-Бабадедов.

Вошла секретарша Машенька со своей манящей грудью. Статна и молода. Длинные и крепкие её икры в ажурных чулках. На безукоризненных бедрах обтягивающая мини-юбка. В руках мельхиоровый поднос с кофе.

Я зажмурился и представил, какой упоительный секс мог бы у нас получиться.

Рябов безжалостно наступил мне на вторую ногу:

— Петр, побойтесь Бога!

Меня всегда изумляла проницательности сыщика. Он, как с листа, читал мои мысли. Правда, только тогда, когда они были в моей голове.

— Со сливками? Без? — Машенька наклонилась, помещая поднос на стол. Из блузки округло и заманчиво появились молочные груди.

Я скрипнул зубами.

Фантомас тоже взглянул на груди. Лицо его исказила гримаса вожделения.

Эти секунды решили всё.

Рябов снежным барсом кинулся на лже-Бабадедова, сорвал с него маску.

Блин! Что такое?

Перед нами предстал президент РФ, сам Валентин Валентинович Паутинкин.

— Господин президент! — одновременно с Рябовым выдохнули мы, вытянувшись по стойке «смирно».

— Сядьте, господа, — чуть нахмурился президент. — Мне надобно объясниться.

Мы сели.

Валентиныч указал на секретаршу:

— Знакомьтесь, подполковник ФСБ, Мария Аполлоновна Вихрь.

— Господа, как же легко вас поймать на голую грудь, — усмехнулась краля.

— Значит, Валентин Валентинович, — Рябов покачал головой, — Фантомас — это вы? Но тогда почему Fantomas.ru?

— Именно в сетях мировой паутины мы вылавливали палёные фирмы и банки, — объяснил президент. — Мои агенты взломали секретные коды прохождения денег.

— Почему именно Фантомас, а не, скажем, Микки Маус? — спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

Вертикаль грустно улыбнулась:

— Только под личиной Фантомаса можно навести порядок в нашей горемычной отчизне.

В дверь постучали.

Возник дворник-таджик:

— Валентин Валентинович, пришёл директор Центробанка.

— Отвезите его на Лубянку, — приказал Президент, дотронулся до локтя подполковницы Вихрь. — И допросите этого мерзавца с пристрастием.

Разведчица щелкнула каблуками фирменных туфель. Чеканно развернулась и (будто на подиуме!) профланировала к двери.

Никогда бы не подумал, что подполковницы могут быть так аппетитны.

ГЛАВА 3.

ПРЕВЕД, МЕДВЕД!

1.

Европа всколыхнулась от события дикого. По улицам Парижа, Роттердама и Лондона разъезжал медведь. А колесил он на мотоцикле «Урал», с красным стягом в лапах.

— Что бы это, Петечка, значило? — сощурился на меня великий сыщик.

— Видимо, медведь россиянин, — сощурился я в ответ. — Марка мотоцикла и цвет знамени свидетельствуют об этом неоспоримо.

— Ну, полотнище, положим у РФ уже другое, — желваки Рябова иронически заиграли. — Выясните-ка, акушер Кусков, истоки этого чуда.

Я залез в интернет, позвонил в АПН, связался