Everand Logo

Welcome to Everand!

  • Discover millions of ebooks, audiobooks, and so much more with a free trial

    Only $11.99/month after trial. Cancel anytime.

    An Anonymus Story: Bilingual Edition (English - Russian)
    An Anonymus Story: Bilingual Edition (English - Russian)
    An Anonymus Story: Bilingual Edition (English - Russian)
    Ebook461 pages3 hours

    An Anonymus Story: Bilingual Edition (English - Russian)

    By Anton Chekhov

    ()

    Read preview

    About this ebook

    Instead of memorizing vocabulary words, work your way through an actual well-written novel. Even novices can follow along as each individual English paragraph is paired with the corresponding Russian paragraph. It won't be an easy project, but you'll learn a lot.

    LanguageEnglish
    PublisherPublishdrive
    Release dateMay 13, 2018
    An Anonymus Story: Bilingual Edition (English - Russian)
    Author

    Anton Chekhov

    Anton Chekhov was born in 1860 in Southern Russia and moved to Moscow to study medicine. Whilst at university he sold short stories and sketches to magazines to raise money to support his family. His success and acclaim grew as both a writer of fiction and of plays whilst he continued to practice medicine. Ill health forced him to move from his country estate near Moscow to Yalta where he wrote some of his most famous work, and it was there that he married actress Olga Knipper. He died from tuberculosis in 1904.

    Read more from Anton Chekhov

    Related to An Anonymus Story

    Related ebooks

    Teaching Methods & Materials For You

    View More
    View More

    Related podcast episodes

    Related articles

    • Article

      Finding Your Voice

      Jun 3, 2019

      Finding Your Voice
      7 min read

    • Article

      The Art of Poetry No. 103

      Mar 15, 2019

      The Art of Poetry No. 103
      28 min read

    • Article

      The Haunted Writing Life of John Polidori

      Apr 19, 2023

      Polidori is simultaneously unknown but influential, a failure but also the progenitor of an enduring literary trope: the vampire. The post The Haunted Writing Life of John Polidori appeared first on The Millions.

      14 min read

    • Article

      Letters

      Jan 20, 2020

      I loved Gregor Woods’s article on camping. What pleasant memories! I have been privileged to see most of Namibia. During 1963 and 1964, my father, mother, a friend and I travelled a total of 7 000 miles through SWA. I can remember that if we had a fl

      3 min read

    • Article

      Harde Manne

      Nov 18, 2022

      Harde Manne
      6 min read

    • Article

      Unable To Read, I Listened – And Found Out Just What An Imperfect Reader I Am | Paul Daley

      Apr 8, 2023

      A sudden, severe eye infection had sidelined me. It rendered my eyes painfully photo-sensitive. The sunlight was excruciating. So, too, screens for more than a minute or so. This meant no dog walking. No TV. No writing. No reading. I was relegated to

      2 min read

    • Article

      Spitting in the Face of Empire: The Millions Interviews Nisi Shawl

      Oct 2, 2017

      I think of speculative fiction as basically taking care of all of our needs when it comes to imagining ourselves, imagining ourselves doing better, imagining ourselves in the future, imagining ourselves in the past. The post Spitting in the Face of

      8 min read

    • Article

      Talking in Tongues

      Mar 22, 2019

      Talking in Tongues
      4 min read

    • Article

      Let’s Dream Talk

      Oct 1, 2019

      I had a weird dream in which my two goldfish had died, and I had to remove them from the fish tank. Only, when I did, I found that they had tiny cats’ heads! And they had really bright, staring eyes too. Isabella Charlesworth, 31, London Goldfish s

      3 min read

    • Article

      Apply Aesthetic Pressure to the Language: An Interview with Paul Harding

      Jun 18, 2018

      This interview first appeared in Chinese at the Shanghai Review of Books on June 3, 2018. I spent my first Iowan winter day at home reading Tinkers, the 2010 Pulitzer Fiction Prize winner. Outside, snow began to fall. I poured myself a cup of hot tea

      19 min read

    • Article

      Ter Conatus

      Jun 1, 2022

      Someone said that all of us Irish writers toil in the shadow of Ulysses. I prefer to think of myself as basking in its radiance, but seeing those words written now, I feel embarrassed by them. The verb bask looks wrong. The whole phrase is glib and t

      3 min read

    • Article

      The Wolf

      Nov 6, 2018

      The Wolf
      12 min read

    • Article

      Robert C. Koehler: Bob’s Rhubarb Lounge

      Sep 8, 2022

      Michael suggested the name Bob’s Rhubarb Lounge. I couldn’t stop laughing, at least on the inside. I imagined commissioning someone to make a neon sign with those words, maybe 10 feet high. I’d place it in front of my house, of course. Why not? The p

      3 min read

    • Article

      A CLOSER LOOK AT Being a Fox

      Nov 1, 2017

      A CLOSER LOOK AT Being a Fox
      7 min read

    • Article

      Leigh Bardugo

      Dec 28, 2022

      What is your daily writing routine like? ◗ I’m up around 7.00am. I walk and feed our dog Freddy, have my breakfast and coffee, and then I write. I try not to look at email or get online until after lunch. I used to write long into the night, but now

      2 min read

    • Article

      Sacks Of Neuroses

      Dec 6, 2020

      Sacks Of Neuroses
      4 min read

    • Article

      Tuskers

      Jul 1, 2018

      Tuskers
      9 min read

    • Article

      The Words In The Woods

      May 30, 2023

      The Words In The Woods
      6 min read

    • Article

      Let’s Dream Talkz Z

      Aug 3, 2021

      Let’s Dream Talkz Z
      3 min read

    • Article

      Wistful Thinking

      Jan 2, 2022

      Wistful Thinking
      4 min read

    Related categories

    Reviews for An Anonymus Story

    0 ratings

    0 ratings0 reviews

    What did you think?

    Tap to rate

    Review must be at least 10 words

      Book preview

      An Anonymus Story - Anton Chekhov

      Garnett

      Chapter I.

      I.

      Through causes which it is not the time to go into in detail, I had to enter the service of a Petersburg official called Orlov, in the capacity of a footman.

      По причинам, о которых не время теперь говорить подробно, я должен был поступить в лакеи к одному петербургскому чиновнику, по фамилии Орлову.

      He was about five and thirty, and was called Georgy Ivanitch.

      Было ему около тридцати пяти лет и звали его Георгием Иванычем.

      I entered this Orlov's service on account of his father, a prominent political man, whom I looked upon as a serious enemy of my cause.

      К этому Орлову поступил я ради его отца, известного государственного человека, которого считал я серьезным врагом своего дела.

      I reckoned that, living with the son, I should--from the conversations I should hear, and from the letters and papers I should find on the table -- learn every detail of the father's plans and intentions.

      Я рассчитывал, что, живя у сына, по разговорам, которые услышу, и по бумагам и запискам, какие буду находить на столе, я в подробности изучу планы и намерения отца.

      As a rule at eleven o'clock in the morning the electric bell rang in my footman's quarters to let me know that my master was awake.

      Обыкновенно часов в одиннадцать утра в моей лакейской трещал электрический звонок, давая мне знать, что проснулся барин.

      When I went into the bedroom with his polished shoes and brushed clothes, Georgy Ivanitch would be sitting in his bed with a face that looked, not drowsy, but rather exhausted by sleep, and he would gaze off in one direction without any sign of satisfaction at having waked.

      Когда я с вычищенным платьем и сапогами приходил в спальню, Георгий Иваныч сидел неподвижно в постели, не заспанный, а скорее утомленный сном, и глядел в одну точку, не выказывая по поводу своего пробуждения никакого удовольствия.

      I helped him to dress, and he let me do it with an air of reluctance without speaking or noticing my presence; then with his head wet with washing, smelling of fresh scent, he used to go into the dining-room to drink his coffee.

      Я помогал ему одеваться, а он неохотно подчинялся мне, молча и не замечая моего присутствия; потом, с мокрою от умыванья головой и пахнущий свежими духами, он шел в столовую пить кофе.

      He used to sit at the table, sipping his coffee and glancing through the newspapers, while the maid Polya and I stood respectfully at the door gazing at him.

      Он сидел за столом, пил кофе и перелистывал газеты, а я и горничная Поля почтительно стояли у двери и смотрели на него.

      Two grown-up persons had to stand watching with the gravest attention a third drinking coffee and munching rusks.

      Два взрослых человека должны были с самым серьезным вниманием смотреть, как третий пьет кофе и грызет сухарики.

      It was probably ludicrous and grotesque, but I saw nothing humiliating in having to stand near the door, though I was quite as well born and well educated as Orlov himself.

      Это, по всей вероятности, смешно и дико, но я не видел для себя ничего унизительного в том, что приходилось стоять около двери, хотя был таким же дворянином и образованным человеком, как сам Орлов.

      I was in the first stage of consumption, and was suffering from something else, possibly even more serious than consumption.

      У меня тогда начиналась чахотка, а с нею еще кое-что, пожалуй, поважнее чахотки.

      I don't know whether it was the effect of my illness or of an incipient change in my philosophy of life of which I was not conscious at the time, but I was, day by day, more possessed by a passionate, irritating longing for ordinary everyday life.

      Не знаю, под влиянием ли болезни, или начинавшейся перемены мировоззрения, которой я тогда не замечал, мною изо дня в день овладевала страстная, раздражающая жажда обыкновенной, обывательской жизни.

      I yearned for mental tranquillity, health, fresh air, good food.

      Мне хотелось душевного покоя, здоровья, хорошего воздуха, сытости.

      I was becoming a dreamer, and, like a dreamer, I did not know exactly what I wanted.

      Я становился мечтателем и, как мечтатель, не знал, что собственно мне нужно.

      Sometimes I felt inclined to go into a monastery, to sit there for days together by the window and gaze at the trees and the fields; sometimes I fancied I would buy fifteen acres of land and settle down as a country gentleman; sometimes I inwardly vowed to take up science and become a professor at some provincial university.

      То мне хотелось уйти в монастырь, сидеть там по целым дням у окошка и смотреть на деревья и поля; то я воображал, как я покупаю десятин пять земли и живу помещиком; то я давал себе слово, что займусь наукой и непременно сделаюсь профессором какого-нибудь провинциального университета.

      I was a retired navy lieutenant; I dreamed of the sea, of our squadron, and of the corvette in which I had made the cruise round the world.

      Я -- отставной лейтенант нашего флота; мне грезилось море, наша эскадра и корвет, на котором я совершил кругосветное плавание.

      I longed to experience again the indescribable feeling when, walking in the tropical forest or looking at the sunset in the Bay of Bengal, one is thrilled with ecstasy and at the same time homesick.

      Мне хотелось еще раз испытать то невыразимое чувство, когда, гуляя в тропическом лесу или глядя на закат солнца в Бенгальском заливе, замираешь от восторга и в то же время грустишь по родине.

      I dreamed of mountains, women, music, and, with the curiosity of a child, I looked into people's faces, listened to their voices.

      Мне снились горы, женщины, музыка, и с любопытством, как мальчик, я всматривался в лица, вслушивался в голоса.

      And when I stood at the door and watched Orlov sipping his coffee, I felt not a footman, but a man interested in everything in the world, even in Orlov.

      И когда я стоял у двери и смотрел, как Орлов пьет кофе, я чувствовал себя не лакеем, а человеком, которому интересно всё на свете, даже Орлов.

      In appearance Orlov was a typical Petersburger, with narrow shoulders, a long waist, sunken temples, eyes of an indefinite colour, and scanty, dingy-coloured hair, beard and moustaches.

      Наружность у Орлова была петербургская: узкие плечи, длинная талия, впалые виски, глаза неопределенного цвета и скудная, тускло окрашенная растительность на голове, бороде и усах.

      His face had a stale, unpleasant look, though it was studiously cared for.

      Лицо у него было холеное, потертое и неприятное.

      It was particularly unpleasant when he was asleep or lost in thought.

      Особенно неприятно оно было, когда он задумывался или спал.

      It is not worth while describing a quite ordinary appearance; besides, Petersburg is not Spain, and a man's appearance is not of much consequence even in love affairs, and is only of value to a handsome footman or coachman.

      Описывать обыкновенную наружность едва ли и следует; к тому же Петербург -- не Испания, наружность мужчин здесь не имеет большого значения даже в любовных делах и нужна только представительным лакеям и кучерам.

      I have spoken of Orlov's face and hair only because there was something in his appearance worth mentioning. When Orlov took a newspaper or book, whatever it might be, or met people, whoever they be, an ironical smile began to come into his eyes, and his whole countenance assumed an expression of light mockery in which there was no malice.

      Заговорил же я о лице и волосах Орлова потому только, что в его наружности было нечто, о чем стоит упомянуть, а именно: когда Орлов брался за газету или книгу, какая бы она ни была, или же встречался с людьми, кто бы они ни были, то глаза его начинали иронически улыбаться и все лицо принимало выражение легкой, не злой насмешки.

      Before reading or hearing anything he always had his irony in readiness, as a savage has his shield.

      Перед тем, как прочесть что-нибудь или услышать, у него всякий раз была уже наготове ирония, точно щит у дикаря.

      It was an habitual irony, like some old liquor brewed years ago, and now it came into his face probably without any participation of his will, as it were by reflex action.

      Это была ирония привычная, старой закваски, и в последнее время она показывалась на лице уже безо всякого участия воли, вероятно, а как бы по рефлексу.

      But of that later.

      Но об этом после.

      Soon after midday he took his portfolio, full of papers, and drove to his office.

      В первом часу он с выражением иронии брал свой портфель, набитый бумагами, и уезжал на службу.

      He dined away from home and returned after eight o'clock.

      Обедал он не дома и возвращался после восьми.

      I used to light the lamp and candles in his study, and he would sit down in a low chair with his legs stretched out on another chair, and, reclining in that position, would begin reading.

      Я зажигал в кабинете лампу и свечи, а он садился в кресло, протягивал ноги на стул и, развалившись таким образом, начинал читать.

      Almost every day he brought in new books with him or received parcels of them from the shops, and there were heaps of books in three languages, to say nothing of Russian, which he had read and thrown away, in the corners of my room and under my bed.

      Почти каждый день он привозил с собой или ему присылали из магазинов новые книги, и у меня в лакейской в углах и под моею кроватью лежало множество книг на трех языках, не считая русского, уже прочитанных и брошенных.

      He read with extraordinary rapidity.

      Читал он с необыкновенною быстротой.

      They say: Tell me what you read, and I'll tell you who you are.

      Говорят: скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, кто ты.

      That may be true, but it was absolutely impossible to judge of Orlov by what he read.

      Это, быть может, и правда, но судить об Орлове по тем книгам, какие он читал, положительно нельзя.

      It was a regular hotchpotch.

      То была какая-то каша.

      Philosophy, French novels, political economy, finance, new poets, and publications of the firm Posrednik -- and he read it all with the same rapidity and with the same ironical expression in his eyes.

      И философия, и французские романы, и политическая экономия, и финансы, и новые поэты, и издания Посредника, -- и всё он прочитывал одинаково быстро и всё с тем же ироническим выражением глаз.

      After ten o'clock he carefully dressed, often in evening dress, very rarely in his kammer-junker's uniform, and went out, returning in the morning.

      После десяти он тщательно одевался, часто во фрак, очень редко в свой камер-юнкерский мундир, и уезжал из дому. Возвращался под утро.

      Our relations were quiet and peaceful, and we never had any misunderstanding.

      Жили мы с ним тихо и мирно и никаких недоразумений у нас не было.

      As a rule he did not notice my presence, and when he talked to me there was no expression of irony on his face--he evidently did not look upon me as a human being.

      Обыкновенно он не замечал моего присутствия, и когда говорил со мною, то на лице у него не было иронического выражения, -- очевидно, не считал меня человеком.

      I only once saw him angry.

      Только один раз я видел его сердитым.

      One day--it was a week after I had entered his service--he came back from some dinner at nine o'clock; his face looked ill-humoured and exhausted.

      Однажды -- это было через неделю после того, как я поступил к нему, -- он вернулся с какого-то обеда часов в девять; лицо у него было капризное, утомленное.

      When I followed him into his study to light the candles, he said to me:

      Когда я шел за ним в кабинет, чтобы зажечь там свечи, он сказал мне:

      There's a nasty smell in the flat.

      -- У нас в комнатах чем-то воняет.

      No, the air is fresh, I answered.

      -- Нет, воздух чист, -- ответил я.

      I tell you, there's a bad smell, he answered irritably.

      -- А я тебе говорю, что воняет, -- повторил он раздраженно.

      I open the movable panes every day.

      -- Я каждый день отворяю форточки.

      Don't argue, blockhead! he shouted.

      -- Не рассуждай, болван! -- крикнул он.

      I was offended, and was on the point of answering, and goodness knows how it would have ended if Polya, who knew her master better than I did, had not intervened.

      Я обиделся и хотел возражать, и бог знает, чем бы это кончилось, если бы не вмешалась Поля, знавшая своего барина лучше, чем я.

      There really is a disagreeable smell, she said, raising her eyebrows. "What can it be from?

      -- В самом деле, какой дурной запах! -- сказала она, поднимая брови. -- Откуда бы это?

      Stepan, open the pane in the drawing-room, and light the fire."

      Степан, отвори в гостиной форточки и затопи камин.

      With much bustle and many exclamations, she went through all the rooms, rustling her skirts and squeezing the sprayer with a hissing sound.

      Она заахала, засуетилась и пошла ходить по всем комнатам, шурша своими юбками и шипя в пульверизатор.

      And Orlov was still out of humour; he was obviously restraining himself not to vent his ill-temper aloud. He was sitting at the table and rapidly writing a letter.

      А Орлов все был не в духе; он, видимо, сдерживая себя, чтобы не сердиться громко, сидел за столом и быстро писал письмо.

      After writing a few lines he snorted angrily and tore it up, then he began writing again.

      Написавши несколько строк, он сердито фыркнул и порвал письмо, потом начал снова писать.

      Damn them all! he muttered. They expect me to have an abnormal memory!

      -- Чёрт их возьми! -- пробормотал он. -- Хотят, чтоб я имел чудовищную память!

      At last the letter was written; he got up from the table and said, turning to me:

      Наконец письмо было написано; он встал из-за стола и сказал, обращаясь ко мне:

      "Go to Znamensky Street and deliver this letter to Zinaida Fyodorovna Krasnovsky in person.

      -- Ты поедешь на Знаменскую и отдашь это письмо Зинаиде Федоровне Красновской в собственные руки.

      But first ask the porter whether her husband -- that is, Mr. Krasnovsky -- has returned yet.

      Но сначала спроси у швейцара, не вернулся ли муж, то есть господин Красновский.

      If he has returned, don't deliver the letter, but come back.

      Если он вернулся, то письма не отдавай и поезжай назад.

      Wait a minute!...

      Постой!..

      If she asks whether I have any one here, tell her that there have been two gentlemen here since eight o'clock, writing something."

      В случае, если она спросит, есть ли кто-нибудь у меня, то ты скажешь ей, что с восьми часов у меня сидят два каких-то господина и что-то пишут.

      I drove to Znamensky Street.

      Я поехал на Знаменскую.

      The porter told me that Mr. Krasnovsky had not yet come in, and I made my way up to the third storey.

      Швейцар сказал мне, что господин Красновский еще не вернулись, и я отправился на третий этаж.

      The door was opened by a tall, stout, drab-coloured flunkey with black whiskers, who in a sleepy, churlish, and apathetic voice, such as only flunkeys use in addressing other flunkeys, asked me what I wanted.

      Мне отворил дверь высокий, толстый, бурый лакей с черными бакенами и сонно, вяло и грубо, как только лакей может разговаривать с лакеем, спросил меня, что мне нужно.

      Before I had time to answer, a lady dressed in black came hurriedly into the hall.

      Не успел я ответить, как в переднюю из залы быстро вошла дама в черном платье.

      She screwed up her eyes and looked at me.

      Она прищурила на меня глаза.

      Is Zinaida Fyodorovna at home? I asked.

      -- Зинаида Федоровна дома? -- спросил я.

      That is me, said the lady.

      -- Это я, -- сказала дама.

      A letter from Georgy Ivanitch.

      -- Письмо от Георгия Иваныча.

      She tore the letter open impatiently, and holding it in both hands, so that I saw her sparkling diamond rings, she began reading.

      Она нетерпеливо распечатала письмо и, держа его в обеих руках и показывая мне свои кольца с брильянтами, стала читать.

      I made out a pale face with soft lines, a prominent chin, and long dark lashes.

      Я разглядел белое лицо с мягкими линиями, выдающийся вперед подбородок, длинные, темные ресницы.

      From her appearance I should not have judged the lady to be more than five and twenty.

      На

      Enjoying the preview?
      Page 1 of 1