Дума про Волю ( Книга 4): Гражданская Война

Эта электронная книга предназначена исключительно для индивидуального пользования. Её перепродажа или передача в пользование другим лицам без согласия автора не разрешаются. Если вы хотите поделиться этой книгой с другими, будьте добры, приобретите дополнительный электронный экземпляр. Спасибо за уважение к труду автора.

Сценарий

Авторский перевод с английского

Содержание

Предисловие

Глава 1. Зима Тревог

Глава 2. Весна Надежды

Глава 3. Лето Отчаяния

Глава 4. Осень Перемен

Английские термины сценария:

CUT TO: - переход в другую сцену

FADE IN - постепенный переход от темноты к сцене

FADE OUT TO BLACK - постепенное затемнение сцены

EXT. - снаружи

INT. - внутри, в помещении

CLOSE UP. - крупным планом

VO. - голос за кадром

TITLE:

Дума про Волю

Четвертая Часть

Гражданская Война

Назад к Оглавлению

Предисловие

Данный сценарий отражает реальные события, происходившие на юге Украины в 1919 году. Основой его послужили воспоминания участников событий: махновцев, белых, сторонников Украинской Директории и большевиков. Автор приложил все возможные усилия, чтобы сохранить голоса того времени, дать возможность говорить им их собственным языком, как бы это ни резало наш слух. Это попытка дать нам сегодня возможность понять и оценить контекст Гражданской войны.

К счастью, сохранилось достаточно документов и фотографий, которые лучше отражают тот момент истории, чем все последующие описания. И мы будем полагаться на них, прибегая к художественному вымыслу лишь для построения последовательного повествования.

ВАЖНАЯ ЗАМЕТКА по поводу языка сценария.

Действующие лица представляют различные этнические группы, всевозможные регионы и классы Украины и России, каждый имеющий свой характерный язык, или диалект, или акцент, которые создают определённые трудности.

Стоит отметить, что Нестор говорит почти исключительно по-русски, в отличие от многих из его окружения, говорящих на украинском языке.

Западноукраинский диалект Сичевых Стрельцов отличается от центральноукраинского языка Петлюры и Грунько. Также примечательно, что кубанские казаки по происхождению этнические украинцы, и говорят, скорее, на украинском, чем русском.

Люди постарше из еврейских, греческих и немецких колонистов могут иметь соответствующие акценты, но их младшие представители, в особенности городские евреи, не могут иметь карикатурных акцентов и должны говорить на нормальном языке, присущем их местности.

Некоторые, подобно Грунько, Рувиму, Махно (до определённой степени) или Григорьеву легко меняют язык общения в зависимости от объекта их речи.

Назад к Оглавлению

Глава 1.

Зима Тревог

EXT. ЕВРЕЙСКая КОЛОНИЯ –- ДЕНЬ, ЗИМА

FADE IN: Рука сжатая в кулак появляется из ниоткуда. Кулак вздымается на фоне неба и заполняет весь мир. Наступает темнота.

Голубое небо вновь появляется, только, чтобы на него наступил давящий сапог.

По мере того как камера расширяет угол съемки, мы видим с десяток вооруженных людей бьющих и грабящих испуганных жителей еврейской сельскохозяйственной колонии.

Пух из разодранных матрасов и подушек смешивается со снегом.

СТАРУХА ЕВРЕЙКА сидит на земле возле тела молодого еврея.

Она поднимает плачущие глаза и кричит погромщикам:

СТАРУХА ЕВРЕЙКА

Что ж вы с нами делаете? Кто ж вы такие?

Один БАНДИТ останавливается и буравит камеру сумасшедшими глазами.

БАНДИТ

Мы - махновцы! Батьки нашего Махно сынки!

Снова кулак вздымается на фоне неба и заполняет весь мир.

FADE OUT TO BLACK:

FADE IN: Титры выжигают экран, красные буквы на черном фоне.

TITLE:

ДУМА ПРО ВОЛЮ

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

CUT TO:

TITLE:

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЗИМА ТРЕВОГ

CUT TO:

ТИТЛЫ

С окончанием Первой Мировой Войны в ноябре 1918 в свою очередь закончилась Германская и Австро-Венгерская оккупация Украины. Реакционный марионеточный режим Гетмана Скоропадского, которым предыдущей весной немцы заменили социалистическую Центральную Раду, разваливался под непрекращающимся давлением крестьянских восстаний, деятельностью в городах подполья левых сил и возвращавшейся Центральной Рады, теперь в форме Украинской Директории. Погибающий режим и уходящие оккупанты оставляли вакуум, который моментально заполнялся не только всевозможными местными фракциями националистов, социалистов, коммунистов и анархистов, но также и противостоящими российским силами белых и красных, которым больше не требовалось соблюдать условия Брест-Литовского соглашения. Таким образом Украина снова становилась полем битвы Русской гражданской войны. Сёла Екатеринославской губернии стояли за анархистов, чей местный вождь, Нестор Махно, постепенно превращался в одну из основных фигур на шахматной доске Русской революции.

EXT. БЕРЕГ РЕКИ –- УТРО, ЗИМА

FADE IN. Тихое, раннее, зимнее утро.

НЕСТОР, ЩУСЬ, МАРЧЕНКО, КАРЕТНИК, КАЛАШНИКОВ, ТРОЯН, ЛЮТЫЙ и остальное сопровождение осматривают с берега замерзший Днепр.

Перед ними, на другой стороне реки, мы видим город Екатеринослав. Дым поднимается из великого множества дымоходов и фабричных труб в звонкий, морозный, зимний воздух.

Справа от них, железнодорожный мост соединяет берега.

Махно, Щусь (в бескозырке) и другие махновские командиры

НЕСТОР

(задумчиво, сам себе)

Вот он, город... Сколько дыма-то. И всё-то, что он делает – дым один.

(по-деловому, Щусю)

Так что, последний раз, Феодосий, ты конницу через лёд не поведёшь?

ЩУСЬ

Не за що! И пехота теж не должна ходить. Лёд слабкий. Спроси Марченко.

МАРЧЕНКО

Щусь прав. За две недели, что я пробыл в городе, я спрашивал этот вопрос, и ихние ревкомовцы говорят, что лучше, чем этот, льда не бывает. Это ж тебе не Сибирь, Нестор. В наше время Днепр вообще редко когда замерзает.

НЕСТОР

(недовольно и официально)

Мне это неизвестно, товарищ Марченко. Никогда не был в тюрьмах дальше Москвы.

(успокаиваясь)

Послушай. Алексей, когда я был малым, я помню, много катался на коньках.

(улыбаясь воспоминаниям)

Убегал со школы и прямиком на реку с мальчишками. Один раз лёд треснул, и я почти утонул.

(смеётся)

Моя мама меня быстренько на ноги поставила. Взяла верёвку и как мне задницу нагрела! Я больше школу не прогуливал.

МАРЧЕНКО

Видишь. Если хлопчик твоего размера провалится через той лёд, как же кони-то перейдут?

НЕСТОР

Каретник?

КАРЕТНИК

Не.

НЕСТОР

Что не? Чёрт, никогда нельзя из тебя больше двух слов вытянуть. Говори ж ты!

КАРЕТНИК

Не через лёд, Нестор.

НЕСТОР

Калашников?

КАЛАШНИКОВ

Я мою пехоту по льду не поведу. Хотя и заманчиво. Я думаю, что мы сначала пехоту скрытно переправим на поезде, а уж потом кавалерия может и по мосту перейти.

Нестор громко вздыхает, выдыхая в хрустящий морозный воздух.

НЕСТОР

Ну что ж, придётся нам прокатиться на поезде.

Они наблюдают, как грузовой поезд пересекает мост.

CUT TO:

INT. КВАРТИРА –- ДЕНЬ, ДЕКАБРЬ

Дореволюционная фотография

Так могли выглядеть братья Курбасовы

СЕРГЕЙ КУРБАСОВ сидит у окна и мастерски играет на семиструнной гитаре.

Он настолько увлечён музыкой, что не слышит стука в дверь.

Новая серия ударов становиться громче, но он их не замечает.

Дверь открывается и появляется голова АЛЕКСЕЯ КУРБАСОВА.

АЛЕКСЕЙ

Прошу прощения, но в настроении ли маэстро принять его бесталанного брата?

Сергей вздрагивает от неожиданности

Музыка обрывается плачущим звуком одинокой струны.

Он резко поворачивает голову к двери.

Лицо Сергея отражает переход от волшебного мира искусства к реальности и, последовательно, к приятной неожиданности, а потом к совершенному счастью.

СЕРГЕЙ

Алёша! Алёша!

Сергей кладёт гитару и бросается обнимать брата.

Они любовно изучают друг на друга, замечая изменения во внешности.

АЛЕКСЕЙ

О, боже, как ты возмужал! Ты же теперь совсем взрослый. Куда делся шаловливый мальчик?

Сергей шутливо кривиться.

СЕРГЕЙ

Не смейте насмехаться, милостивый государь…

Он замечает гражданское пальто на Алексее.

СЕРГЕЙ

Постой-ка! Разве ты?.. Что-то я не пойму... Ты теперь гражданский?

Алексей смеётся и снимает пальто, оставшись в военной форме со знаками отличия полковника Русской армии.

АЛЕКСЕЙ

Нет, нет, как видишь, всё еще в службе.

СЕРГЕЙ

А... А я, было, подумал... да ну, неважно! Да ты садись, садись!

Сергей тянет брата к дивану и усаживает его.

СЕРГЕЙ

Чай? Хочешь чаю, Алёша? Тут холодно, чаю бы хорошо.

Алексей смотрит на него с мягкой улыбкой.

АЛЕКСЕЙ

Попозже, не беспокойся.

Алексей достаёт папиросу и закуривает.

АЛЕКСЕЙ

Почему бы и тебе не присесть?

Сергей вздыхает и садиться, глядя на Алексея.

СЕРГЕЙ

Что ж, хорошо, ты всё-таки старше и по годам, и по чину. И говоря о звании - к чему этот маскарад? Нет более в Киеве нужды прятать русские погоны. Гетман любит русских офицеров. Больше чем свою собственную украинскую армию. А теперь, как немцы уходят, так даже и без меры.

АЛЕКСЕЙ

Простая предосторожность. Я ещё с вещами не разложился. Мне прошлось путешествовать в цивильном наряде, да. Последний посланник от генерала Краснова к Гетману был перехвачен на юге и буквально порублен на куски повстанцами. Может в Киеве русских офицеров всё ещё и жалуют, но в степях вокруг Херсона и Екатеринослава они пользуются гораздо меньшей популярностью. Также как и сам Гетман. Там хаос. Немцы сидят в городах, а бандиты контролируют всё остальное. Да ты, наверное, слышал?

СЕРГЕЙ

Слышал? Да вся Украина такая! Этот жалкий Гетман вообще мало что контролирует, не говоря уже о его собственной армии. Однако, погоди минутку! Ты сейчас сказал, что теперь являешься представителем генерала Краснова?

Алексей смеётся.

АЛЕКСЕЙ

Нет, я сказал, что не хотел бы кончить, подобно вышеназванному послу. Я же всего лишь незначительный офицер дипломатической связи при генерале Деникине.

СЕРГЕЙ

Это не имеет смысла. Я понимаю, что Добровольческая армия состоит в основном из офицеров, но всё же... При твоём опыте боевого офицера и как штабного специалиста, разве это не зарывание таланта, когда тебя держат в должности, которую любой младший по чину или даже зауряд в состоянии исполнить?

АЛЕКСЕЙ

О, генерал Деникин вполне осведомлён обо мне. Он просто предпочитает держать меня подальше.

СЕРГЕЙ

Он что, сумасшедший?

АЛЕКСЕЙ

Я сам предпочитаю такое положение. Я передвигаюсь с места на место, вчера Эстония, сегодня Украина, завтра Сибирь, или бог знает что ещё. Я не уверен, что смог бы так долго выжить, если бы был к чему-то постоянно привязан.

(замолкает и улыбается горько)

По крайней мере, вот, умудрился тебя опять увидеть.

СЕРГЕЙ

И что это должно означать? О чём ты говоришь?

Алексей молча берет ещё одну папиросу и закуривает.

Затем медленно выпускает дым.

АЛЕКСЕЙ

Серж, я много езжу. Поезда медленны, время тянется до боли медленно. Серж, я считаю, что тебе необходимо эмигрировать в Европу. Лучше в Америку. А ещё лучше в Южную Америку. Бразилия, Аргентина. Как насчет Патагонии, должно быть замечательное место?

Сергей выглядит обалдевшим.

СЕРГЕЙ

Что? Ты говоришь совершенно бессмысленно. Прыгаешь от мысли к мысли без всякой связи.

Алексей смеётся.

АЛЕКСЕЙ

Не думаю. Но и это вполне подходит моменту, не так ли?

Сергей улыбается сконфужено.

СЕРГЕЙ

Я никогда бы не подумал, что из нас двоих, именно ты сойдешь с ума.

Алексей смеётся.

АЛЕКСЕЙ

Ты никогда не думал? Тогда начни думать. Ты вообще думаешь о том, что происходит по всей России, или даже здесь, в Киеве?

СЕРГЕЙ

Не думаю. И не хочу. Мне без надобности. Пусть политики думают, пусть генералы думают, пусть мыслители думают. Я к ним не отношусь. Я музыкант, я играю на гитаре в гастролирующем театре. Я художник. Я выше всей этой драчки.

АЛЕКСЕЙ

Проблема в том, что эта драчка не интересуется твоей позицией. Она сама выберет, где тебе быть.

СЕРГЕЙ

Благодарю вас, о, мудрый учитель, но я пока что свободный человек со свободной волей.

АЛЕКСЕЙ

Тогда твоя свободная воля должна выбрать эмиграцию. Пока ещё имеется такая возможность.

СЕРГЕЙ

Вот так перемена в твоём сердце! А что случилось с Родиной, честью, интеллигенцией и всеми другими большими словами, которыми ты раньше, помниться, бросался в меня?

АЛЕКСЕЙ

Слова остались теми же. Вот только их смысл изменился.

СЕРГЕЙ

(саркастически)

Так что же слова свобода, демократия, социализм, справедливость значат теперь?

АЛЕКСЕЙ

Воевать с большевиками. И всё. И воевать с ними не ради будущей России, а ради России, которая имелась год назад.

СЕРГЕЙ

Одну минутку! Что бы там офицеры и казаки на Дону ни думали, ещё имеется социалистическое правительство в Сибири.

Алексей горько смеётся.

АЛЕКСЕЙ

Уже не имеется. Адмирал Колчак, с благословения союзников, произвёл государственный переворот и теперь он не только сибирский диктатор, но и Верховный Правитель России. Как нас принудили признать те же самые союзники.

СЕРГЕЙ

В любом случае, честно говоря, мне всё равно. Пускай они там, а я буду жить здесь моей маленькой личной жизнью.

АЛЕКСЕЙ

К несчастью, маленьких личных жизней больше не осталось. Мы обязаны принадлежать к какому-либо лагерю или уйти, именно затем, чтобы жить своей маленькой личной жизнью там, где это всё ещё возможно, где мир ещё не разорван на основные цвета, где имеются тени, и полутона, и нюансы.

СЕРГЕЙ

О чём ты говоришь?

АЛЕКСЕЙ

Серж, бывают обстоятельства жизни, когда просто нет верных решений. Каждая дорога ведёт к пропасти. И моя тоже.

СЕРГЕЙ

Ты хотел остановить безумие. Что в этом плохого?

АЛЕКСЕЙ

Как оказалось, в моей спешке я позабыл, что насилие порождает насилие. Борьба с безумием и есть безумие. Единственный способ тут быть сумасшедшим самому. Отвечать на каждое безумное и преступное деяние ещё большим преступлением и с удвоенным безумием. Чтобы достичь наши святые цели, мы продаём душу дьяволу.

СЕРГЕЙ

Ты меня пугаешь, Алексей. Ты вещаешь как безумная Сивилла, Кассандра, я не знаю, как юродивый прямо. Ты не пьян?

АЛЕКСЕЙ

Лучше бы если я был. Нет ли у тебя чего-нибудь выпить, кстати?

СЕРГЕЙ

Да что же это, к чёрту, с тобой?!!!

Алексей закуривает ещё одну папиросу и глядит в окно.

Сергей тяжело дышит, глядя на брата.

Он качает головой и подходит к буфету, из которого достаёт бутылку и стакан, пока Алексей вещает риторически:

АЛЕКСЕЙ

Ничего. Тебе нужно было бы спросить, что со всеми остальными? Почему все, что мы ни начинаем, заканчивается дракой за власть, просто власть, полную неограниченную власть ради самой власти. О, мы ещё повторяем, что хотим восстановить Учредительное собрание, и власть закона, и так далее... Никто уже не помнит, зачем нам изначально нужно было это собрание. Нас с каждым днём всё больше поглощает жажда мести. И дураки в Москве продолжают поставлять нам новые поводы. Дураки в Киеве приглашают дураков из Берлина, чтобы они посадили русского генерала на украинский трон. И все они, как только почувствуют вкус власти, удобно забывают все свои обещания, данные русскому мужику, который глядит на всё это и спрашивает, «что ж вы, к чертям, такое вытворяете, господа образованные?» Но господам некогда его замечать, они заняты. Всё это бессмысленно. Никто здесь не прав, за исключением, возможно, этого самого мужика. И значит, конца этому не будет, пока мы все не перемрём. Через год страна утонет в крови, а нас просто уже не будет.

Сергей наполняет бокал и протягивает его, внимательно глядя на Алексея.

СЕРГЕЙ

Почему ТЫ не уедешь в Европу? Тебе это явно необходимо.

Алексей смеётся, не замечая бокала.

АЛЕКСЕЙ

Не могу. Должен, но просто не в состоянии заставить себя. Проклятая интеллигентность! Проклятый русский патриотизм, лишенный всякой осмысленности!

(Сергею, с неожиданным раздражением )

Где ж твой ёбаный чай?!

Обалдевший Сергей роняет бокал и бутылку на пол. Они громко разбиваются на кусочки.

АЛЕКСЕЙ

(саркастически)

На счастье!

CUT TO:

INT. КАБИНЕТ –- ДЕНЬ, ДЕКАБРЬ

Судя по кожанкам, данная группа красных представляет ЧК.

У стола, заваленного бумагами, сидит явно усталый человек, НАЧАЛЬНИК ЧЕКА и пишет.

Он почти не реагирует на стук в дверь, отвечает, не поворачивая головы:

НАЧ. ЧЕКА

Да, войдите.

РУВИМ ЧЕБОТАРЬ входит в кабинет и предъявляет свои документы Начальнику Чека.

РУВИМ

Здравствуйте. Я - Чеботарь. Направлен к вам...

Нач. Чека быстро поднимает голову от бумаг и прерывает Рувима:

НАЧ. ЧЕКА

Вы не китаец! Я же особо просил китайца!

Рувим смущён.

РУВИМ

Китайца?.. Прошу прощения?..

Нач. Чека берёт его документы и изучает их.

НАЧ. ЧЕКА

Не обижайтесь, товарищ... Чеботарь? В нашей работе я бы предпочел иметь побольше китайцев, как в других отделах Чека, чем дёрганую интеллигенцию, кого-то, кто просто делает, что ему указано, без вопросов и самокопания.

Нач. Чека возвращает документы Чеботарю.

НАЧ. ЧЕКА

Ну ладно, положим, мне сейчас любая помощь подойдёт. Мы теперь очень загружены.

Он бормочет, переглядывая горку бумаги на столе:

НАЧ. ЧЕКА

Они там себе объявляют красный террор, а мне присылают всего лишь одного человека. А как я должен при недостатке людей выполнять поставленную задачу, я вас спрашиваю?

Рувим пожимает плечами.

РУВИМ

Я постараюсь.

Нач. Чека глядит ему в глаза.

НАЧ. ЧЕКА

А, вы постараетесь? Вы когда-либо служили в нашей Чрезвычайной Комиссии?

РУВИМ

Нет. Я работал в ревкоме, в Александровске. Это на Украине. Потом был в Москве прикреплён к Украинскому комитету в изгнании... И пробирался с группой товарищей на Украину, чтобы возродить там нашу подпольную борьбу, когда меня «испанка» свалила. Так что, когда я пришёл в себя, они уже уехали, и комитет меня временно направил к вам.

НАЧ. ЧЕКА

Ага, понятно. А теперь скажите, вы когда-нибудь в человека стреляли?

РУВИМ

Я дрался с германцами и Центральной Радой на фронте. Это же в моих документах.

НАЧ. ЧЕКА

Меня это не интересует. Вы стреляли когда-нибудь в упор?

Рувим морщится, пытаясь припомнить.

РУВИМ

Ну, мы пробовали сделать экспроприацию в прошлом году, и я ранил охранника... Мне кажется, что ранил...

Нач. Чека саркастически ухмыляется.

НАЧ. ЧЕКА

Кажется? Послушайте, дружище, это же не шутка, не игра. Это даже не война. У меня имеется работа, которую необходимо делать, у меня совершенно нет времени на всяких плакальщиков и мягкотелых в моем отделе. У меня имеется пятьдесят шесть заложников, от которых необходимо избавиться. И это только на сегодня. Вы в состоянии с этим справиться?

Глаза Рувима расширяются.

РУВИМ

Пятьдесят шесть? Мы должны их...

Он жестикулирует, имитируя стреляющий пистолет.

НАЧ. ЧЕКА

А что? А что ты думал декларация красного террора значила? Что эти слова значат?

Берёт со стола газету и читает:

НАЧ. ЧЕКА

«Не сумев до сих пор полностью привести к действию угрозу пролетарского террора, Советское правительство и Чека объявляют Красный террор против всех врагов пролетарской революции».

(Рувиму)

Если ты неграмотный, то кто-то был должен тебе это разъяснить.

РУВИМ

Я умею читать, я учился в технической школе... Однако пятьдесят шесть? Пятьдесят шесть человек, людей?

Нач. Чека разочарованно закатывает глаза.

НАЧ. ЧЕКА

Я особо запрашивал китайца! Послушай, товарищ Чеботарь, мы не ведём войны с отдельными личностями. Мы уничтожаем буржуазию как класс. В этом и заключается смысл и сущность красного террора. И ежели ты не можешь этого воспринять, то можешь катиться отсюда к чёртовой бабушке. Если ты не собираешься подчиняться партийным приказам и дисциплине, то могу предложить тебе вернуться в свой университет, интеллигенция!

Нач. Чека демонстративно разворачивается и начинает проверять свой пистолет.

РУВИМ

Кто эти люди?

НАЧ. ЧЕКА

(раздражённо)

Враги народа, кто ещё?

РУВИМ

Пятьдесят шесть? За один день?

Нач. Чека разворачивается в сторому Рувима и говорит помахивая пистолетом:

НАЧ. ЧЕКА

Послушай, Чеботарь, ты разве не заметил, что мы окружены врагами, враги повсюду: офицеры, кадеты, либералы, буржуазия, староё дворянство, спекулянты, социалисты, шпионы. Это война, классовая война, и на нас наступают, революция в опасности, будущее всего человечества под вопросом. А ты хочешь, чтоб мы ничего не делали и ждали пока они придут и уничтожат нас? Товарищ Ленин сказал, что любая революция чего-то стоит, пока она способна себя защищать. Если для тебя и этого недостаточно, то что, ты, к чертям, тут делаешь?

Нач. Чека встаёт.

Рувим молча глядит в пол.

НАЧ. ЧЕКА

Твой наган в рабочем состоянии?

РУВИМ

Да.

НАЧ. ЧЕКА

Тогда пошли. Нам тут дня не хватит.

CUT TO:

EXT. ЧЕКА ДВОР –- ДЕНЬ, ЗИМА

POV ОБРЕЧЁННЫХ, поставленных вдоль стены.

Mы видим группу ЧЕКИСТОВ, включая нервного Рувима, готовящих оружие.

МОЛОДАЯ ЧЕКИСТКА стоящая рядом с Нач. Чека читает по бумажке:

МОЛОДАЯ ЧЕКИСТКА

Согласно решения Революционного Трибунала и Особой Комиссии Чека, все вышеупомянутые приговорены к расстрелу.

POV Чекистов.

Mы видим приговоренных.

КРЕСТЬЯНКА крестится и кланяется в молитве.

Старик ГЕНЕРАЛ с тростью, похоже, не понимает что происходит.

Высокий ОФИЦЕР горько смеётся.

БОГАТАЯ ЖЕНЩИНА бледнеет, её лицо каменеет.

РАБОЧИЙ в кожаной куртке, подобной курткам Чекистов, прикусывает губу до крови.

ОФИЦЕР

(сам себе)

Дурак! Надо было уйти к Деникину! Надо было вступить в вашу Красную Армию! Я должен был хоть что-то сделать!

Чекист #1 возле Рувима ухмыляется.

ЧЕКИСТ #1

Точно, что-то должен был сделать!

НАЧ. ЧЕКА

(обречённым)

Снимите одежду!

Крестьянка начинает раздеваться, складывая одежду в аккуратную горку, при этом постоянно бормоча и крестясь.

Пальцы престарелого Генерала не в состоянии справиться с пуговицами его шинели.

Высокий Офицер ухмыляется и ничего не делает.

Богатая Женщина остаётся в окаменелом состоянии. Её одежда как бы сама по себе падает к её ногам.

Рабочий медленно стаскивает кожанку.

Неожиданно, он начинает кричать:

РАБОЧИЙ

Вы убиваете революцию, вы убиваете свободную мысль! Пролетариат никогда не простит!..

Он срывается и тихо плачет.

Нач. Чека замечает, что Генерал не может раздеться.

НАЧ. ЧЕКА

Эй, Ваше Высокопревосходительство, нельзя ли поживее!

Он поворачивается к подчинённым и кивает Чекисту #1.

НАЧ. ЧЕКА

Ты, помоги старичку.

Чекист #1 подходит к Генералу и начинает снимать с того одежду, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления.

ЧЕКИСТ #1

Ну-ка, папаша, дай-ка я тебе помогу. Ты ж, небось, привык, чтоб тебя лакеи обслуживали, а?

Начальник обращает своё внимание на Офицера в середине группы, единственного не раздевающегося.

НАЧ. ЧЕКА

А вы? Вам что, тоже особая помощь требуется? Немедленно разденьтесь!

Офицер смеётся.

ОФИЦЕР

А что же вы мне сделаете?

ЧЕКИСТ #3

(тихо и раздражённо)

Ненавижу, когда так бывает. Просто ненавижу!

Чекист #2 подмигивает Рувиму.

ЧЕКИСТ #2

Хуже нет, чем мертвяка раздевать. И одежда вся портится.

Рувим делает шаг вперёд.

РУВИМ

Я ему помогу.

НАЧ. ЧЕКА

Сделай одолжение.

Пока Рувим подходит к Офицеру, Генерал, уже раздетый до нательного белья, вдруг начинает отталкивать Чекиста #1, раздевающего его.

ГЕНЕРАЛ

Как ты смеешь! Мерзавец, хам! Прочь, прочь от меня!

ЧЕКИСТ #1

(смеясь)

Ох, что ты дедушка! Веди себя хорошо!

(указывает на Крестьянку)

Глянь, вот она же простая баба, а уже вся готовая. Ай-яй-яй! Мы же почти закончили.

ГЕНЕРАЛ

Не прикасайтесь ко мне!

Чекист #1 замечает, что Генеральские подштанники испачканы сзади.

ЧЕКИСТ #1

(смеясь саркастически)

Ох, Ваше Превосходительство, что ж это мы, сами себя испачкали или как? С испугу или от старости?

Он поворачивается к Начальнику, смеясь:

ЧЕКИСТ #1

Обосрался он. Как-то мне до него касаться не хочется больше!

НАЧ. ЧЕКА

Мне не интересно знать, что тебе хочется. Порядок есть порядок. Для всех один.

Пока Чекист #1 насильно раздевает Генерала, Рувим подходит к Офицеру.

Они глядят друг в другу в глаза.

Рувим морщится и берётся за верхнюю пуговицу офицерской шинели.

РУВИМ

(с усилием)

Позвольте мне.

Офицер усмехается, отводит глаза.

ОФИЦЕР

Вы мне закурить не дадите? Пожалуйста?

Он опять встречает взгляд Рувимовских глаз и улыбается жалко и смущённо.

Рувим отводит глаза и спешно достаёт папиросу, которую протягивает Офицеру.

Офицер благодарно прикуривает от спички, зажжённой Рувимом.

ОФИЦЕР

Премного благодарен.

НАЧ. ЧЕКА

Чеботарь, что ты там к чёрту делаешь? Что это за пустая трата времени?

(поводя глазами)

Я же особо просил китайца!

Рувим возвращается к Чекисткой группе.

POV Чекистов.

Мы видим голых обречённых людей у стены, их одежда отброшена в сторону.

Крестьянка стоит с опущенной головой, шепча молитву и стыдливо прикрываясь.

Генерал с глазами полными слёз, то ли стыда, то ли страха, опирается спиной о стену.

Высокий Офицер ухмыляется искривлёнными губами с прилипшим к ним окурком.

Богатая Женщина стоит как статуя, белая и окаменевшая.

Рувим замечает, что она стоит посредине маленькой лужицы.

Рабочий закрывает лицо ладонями.

НАЧ. ЧЕКА

Повернитесь лицом к стене.

Все осуждённые медленно подчиняются, кроме Офицера.

Нач. Чека вздыхает и бросает взгляд на свои наручные часы.

НАЧ. ЧЕКА

Ну, что опять? Повернитесь к стене, я же сказал!

ОФИЦЕР

Я русский офицер. Стреляйте мне в лицо.

НАЧ. ЧЕКА

(устало)

Послушайте, это же вам не война какая-то! Ничего ж личного, у нас тут работа, можете вы это понять? Вроде же образованный человек! Вы же у всех время забираете здесь.

Офицер неожиданно обмякает и поворачивается лицом к стене.

Нач. Чека оборачивается к Чекистам.

НАЧ. ЧЕКА

Готовься!

Рувим поднимает свой пистолет и целится в Офицера.

Богатая Женщина вдруг закрывает себе уши, как бы ожидая громкого шума.

Рувим зажмуривается.

FADE OUT TO BLACK:

НАЧ. ЧЕКА

Огонь!

Тишина.

НАЧ. ЧЕКА(VO)

Чеботарь! Ты тут ещё долго стоять собираешься?

FADE IN:

Рувим открывает глаза.

Он видит тела на земле.

Чекисты привязывают верёвки к ногам трупов и утаскивают их в здание.

Молодая Чекистка машет Рувиму.

МОЛОДАЯ ЧЕКИСТКА

Эй, приятель, помоги-ка мне тут. Солнце вот-вот сядет, давай, шевелись.

Как во сне, Рувим подходит к ней.

Он берётся за верёвку и вместе с девушкой тащит труп.

Перед ними волокут тело Офицера.

Лицо Офицера продолжает ухмыляться и его всё ещё открытые глаза встречаются с глазами Рувима.

Рувим роняет верёвку и, игнорируя крики Чекистов, заходит в здание Чека.

CUT TO:

INT. КАБИНЕТ ЧЕКА –- ДЕНЬ, ДЕКАБРЬ

Рувим входит и садится у стола.

Он берёт бумагу со стола и читает её, горько улыбаясь.

Берёт и читает другой документ.

Кладёт его на место.

Рувим достаёт свой пистолет.

Проверяет его и досылает патрон в затвор.

Ещё раз берёт документ и читает его.

Кладёт бумагу на стол и усмехается.

Приставляет пистолет к виску.

CLOSE-UP. Он закрывает глаза.

НАЧ. ЧЕКА(VO)

Глупо!

Рувим открывает глаза.

Нач. Чека подходит к нему и, стоя позади его стула, кладёт руку Рувиму на плечо,

НАЧ. ЧЕКА

Это было бы глупо! Совершенно глупо!

РУВИМ

Это было бы честно.

Нач. Чека обходит стол и садится перед Рувимом.

НАЧ. ЧЕКА

Честно-благородно, как же. Красивая смерть, как в «Трёх мушкетёрах». Последняя папироска перед казнью. Мерси, месье! У меня на это нет времени.

Нач. Чека трёт свои глаза и проверяет наручные часы.

НАЧ. ЧЕКА

Речь не идёт о наших чувствах, Чеботарь. Наши личные чувства не имеют значения. Мне эта работа нравится ещё меньше, чем ты себе можешь представить. Но это война. Война, которую мы не хотели, но тем не менее. Этот общий, неопределённый гуманизм сейчас совершенно неуместен. Сейчас время чётко определённых выборов, когда те, кто не с нами, те против нас.

Нач. Чека поднимает стопку бумаг и показывает их Рувиму.

НАЧ. ЧЕКА

Ты можешь думать, ах, эти бедные люди, в чём их вина? Что они сделали, чтобы заслужить такое?

Он бросает бумаги на стол.

НАЧ. ЧЕКА

Ничего! Совершенно ничего! Они выбрали равнодушие, во время, когда миры сталкиваются, они избрали себя самих. Так будем мы жить в обществе, где человек человеку товарищ и брат, или где каждый сам по себе? Что такое рабочий, требующий зарплату повыше да условия получше, когда враги нас душат со всех сторон, как не грабитель? Что такое крестьянин, придерживающий своё личное зерно, когда города с голоду мрут, как не убийца? И неважно, если они считают себя нейтральными. Такого в природе нет. Равнодушие из всех – самое страшное преступление. Этот офицер...

(ухмыляясь)

Дружок твой... Он прав, он не должен был воздерживаться. А так как единственно правильный выбор это служить пролетарской революции, то всё остальное является контрреволюцией, и посему есть подрасстрельное преступление.

Нач. Чека встаёт.

НАЧ. ЧЕКА

Но, конечно, если ты, по каким-то причинам, всё никак не можешь выбрать свою сторону в этой всемирной борьбе, то тогда давай, жми курок. Потому, как если ты сам не решишься, всегда найдутся те, кто с удовольствием это сделают за тебя!

Нач. Чека идёт к двери.

CLOSE-UP. Рувим зажмуривается.

Мы слышим то ли звук резко захлопнутой двери, то ли выстрел.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:

Следующий эпизод - достаточно прямая цитата из фильма «Чапаев», не особо знакомый западной аудитории, для которой изначально и задумывался этот сценарий.

CUT TO:

EXT. НА ВЕРШИНЕ ХОЛМА –- ДЕНЬ, ЗИМА

Повстанцы партизанского отряда Щуся

ГАРМАШ, серьезный, мускулистый усатый мужчин в военной форме, с холма осматривает позиции белых.

На стороне Добровольцев что-то затевается.

Прибывает группа из около 30 всадников, ведомых Махно и Щусем.

Гармаш поворачивается навстречу спешивающихся Нестора и Щуся.

ГАРМАШ

Добро пожаловать, товарищ Махно! Каким ветром вас до нас занесло?

НЕСТОР

Дела, товарищ Гармаш! Как вы сами знаете, у меня нет времени на бесполезные променады. А где Куриленко? Где болтается командир сектора?

ГАРМАШ

Да что вы такое говорите, товарищ Махно. Товарищ Куриленко, как вы сами знаете, людына серьёзная. Он на станции формирует новый отряд со штабом. А я тут пока за начальника.

НЕСТОР

Понятно. Не сердись, Гармаш, я так, в шутку. Куриленко серьёзный товарищ, хороший командир.

(менее официально)

Мы тут вот, объезжаем фронтовые сектора перед тем, как идти на Екатеринослав. Нужны патроны, если у тебя завалялось. Я тебе обещаю, что как только возьму Екатеринослав, я тебе сразу же отошлю с избытком.

ГАРМАШ

(ухмыляясь)

Патроны? Я гадал, что вы мене привезёте.

ЩУСЬ

Ты що, не бачишь, Гармаш, что мы катаемся налегке. Ни автомобиля, ни тачанок. Мы что, по-твоему, десь у штанах их ховаем?

Гармаш ухмыляется и вдруг удивлённо поворачивается к Нестору.

ГАРМАШ

Вы серьёзно собралися таки брать Екатеринослав? Это немаленький город.

НЕСТОР

Куда ж деваться. Вас разве не проинформировали о единогласном решении Совета? Включая эсеров?

ГАРМАШ

То я знаю... Да разве ж мы только недавно не вошли в соглашение с Директорией? Даже дозволили им забирать людей до их армии в нашем районе? По вашему ж настоянию?

НЕСТОР

(с неприятной гримасой)

Обстоятельства меняются, Гармаш. Эта Директория разогнала Екатеринославский Совет и Ревком, и даже несколько их членов расстреляла.

ГАРМАШ

Так и что? Все те городские большевики и эсеры, они у нас никогда особо в друзьях не числились. Какая нам забота?

НЕСТОР

Есть и нам забота. Это же не только про большевицкое заграбастывание власти. Тут побольше будет. Украинская Директория ясно показала, что не потерпит никакой другой власти рядом, особенно власти Советов. Сегодня они избавляются от конкурентов в городе, а завтра и до нас доберутся. Чего им терпеть анархистов в селах больше, чем бесполезных городских социалистов?

ГАРМАШ

А всё ж таки, замахнуться на целую армию - вы это потяните?

ЩУСЬ

(презрительно кривя губы)

Ничего, потянем.

ГАРМАШ

Добре. Я вот слыхал, что там почти четыре тысячи солдат в городе, и при них артиллерия. А у вас сколько?

НЕСТОР

Восемьсот. Но это не важно.

ГАРМАШ

Как это неважно?

ЩУСЬ

Большевики выставляют ще шестьсот ихней местной дружины.

ГАРМАШ

Ну и как оно выравнивает счёт?

НЕСТОР

Да неважно. Нам всего не хватает, особенно вооружений, как сам прекрасно знаешь. Да ещё дерёмся на фронтах со всевозможными врагами. Другого выбора у нас нет. Екатеринославский арсенал набит боезапасами. Город нужно брать, если мы хотим продолжать нашу борьбу.

ГАРМАШ

И создать ещё один фронт?

НЕСТОР

Фронт уже имеется. Мы уже некоторое время отбиваем войска Директории на западе. И если мы не сделаем этого сейчас, скоро они нами серьёзно займутся.

ГАРМАШ

Ну, не знаю. Взять такой здоровый город с меньше тысячей бойцов...

ЩУСЬ

(дразня)

Не волнуйся, Гармаш, мы старые партизаны, мы головой подумаем.

Он насмешливо касается своего виска.

Гармаш морщится с неудовольствием.

ГАРМАШ

Ну, возьмёте вы город. И что тогда? Как вы его удержите с такими малыми силами? Звиняйте, хлопцы, но я вам говорю как военный человек, бывает, что держать город труднее, чем брать. Особенно, когда ты в городе никогда не воевал.

НЕСТОР

Да не хочу я город удерживать. Не люблю я городов. Всё что мне надо – боезапасы, оружие. Мы их добудем, а потом поглядим что к чему. Совет принял решение и Екатеринослав мы возьмём. Так что ты уверен, что у тебя патронов для меня не припасено?

ГАРМАШ

Та что вы, Батько, у меня может по два-три выстрела на человека. А у половины если есть, то и совсем охотничьи ружья. От них больше шума и дыма, чем урона врагу. Как вообще от нас ожидается держаться безо всякого приличного снабжения? Если б люди не свои села обороняли, то скоро совсем бы все поразбегались. Хлопцы без еды как-то могут, а как воевать без патронов? Кидать винтовки по кадетам? И это, якщо в нас те винтовки у всех были.

ЩУСЬ

(кивая на белые позиции)

Не ной, Гармаш, ты должен себя сам снабжать от тех кадетов.

ГАРМАШ

Ну, сказать оно не так трудно товарищ Щусь, как зробить. Гамно тоже летает, кто ж спорит, а вот пуль не заменит, правда?

(с кивком на белые позиции)

Золотые погоны тоже без патронов и без особой кавалерии. После боя у них так же пусто, как и у нас. Всё что мне надо, это одна полная коробка до каждого моего пулемёта. От тогда я им покажу!

ЩУСЬ

(с притворным восхищением)

Тильки одна? На целый фронт?

ГАРМАШ

А, засунь, себе, Феодосий, знаешь куда?!

(Махно)

У них может патронов нет, зато они обученные и дисциплинированные, те офицеры, у них того не возьмёшь.

НЕСТОР

О чём ты говоришь?

ГАРМАШ

А поскольку у них патронов нет и у нас нет, и они про то знают, они с нами в театры играют. Идут на нас по-простому, просто гуляют без выстрелов, так презрительно к нам, мужикам. А моим неопытным хлопцам оно здается страшно, и они нервничают.

НЕСТОР

Да не верится, что они испугаются какого-то цирка.

ГАРМАШ

Нет, ну хлопцы-то добрые, с подъёмом и храбрые, та то ж... вы знаете... Нервируют они, выпулят свои пару зарядов поспеху... А как они не особо обучены, та больше в небо попадают, а добровольцы так идут до нас и в штыки, и мы... Знаете сами, отходим иногда...

ЩУСЬ

(издевательски)

Драпаете?

ГАРМАШ

А ты попробуй.

(Махно)

Тут дело не храбрости. Ловят нас на неожиданности, вместе с ихней, скажем прямо, старорежимной армейской подготовкой. Так что, без пулемётов, я не знаю... Прямо как в какие-то старинные казацкие часы воюем. Вот как оно выглядит.

Гармаш смотрит в бинокль на врага.

ГАРМАШ

Сами гляньте. Похоже, как вроде ещё один театр начинается.

Гармаш даёт Нестору бинокль.

Нестор видит офицеров, строящихся под развевающимися российскими флагами.

НЕСТОР

Старинные казацкие века, говоришь? А что бы нам и не устроить казацкий век? Как запорожцы раньше делали. Давайте-ка мы и их удивим. Товарищ Щусь...

Он шепчет Феодосию.

Щусь кричит своей кавалерии. Он садятся на коней и исчезают за холмом.

Нестор бежит, сопровождаемый Трояном и Лютым, к повстанческой линии.

Белая цепь, непринуждённо, держа свои винтовки как на охоте под мышкой, начинают неспешно двигаться к махновской позиции.

Гармаш пинает бесполезный пулемёт.

ГАРМАШ

Одна коробка патронов, и было бы поле засеяно кадетами.

CUT TO:

EXT. ПОЛЕ –- ДЕНЬ, ЗИМА

Нестор с пистолетом в руке выбегает перед залегшей махновской линией.

НЕСТОР

Товарищи, повстанцы, передайте по линии, Стрелять только по моей команде. А до того – ждать.

ПОВСТАНЧЕСКИЕ ГОЛОСА

(радостно)

Батько, Батько тут! Каже не стріляти без команди!

ПОВСТАНЕЦ

Батько, та в нас же тільки по два патрони. Якщо ми їх допустимо, то буде вже пізно.

НЕСТОР

Спасибо. Не желаете ли вы тут покомандовать?

ПОВСТАНЕЦ

Ні, Батько, ми ж то вас для того вибрали.

НЕСТОР

Тогда давайте попробуем мою идею, как вы уже свою попробовали, мне тут сказали. Ждите команды, не вставать и не тратить выстрелов.

Нервные повстанцы смотрят на приближающихся белых.

ПОВСТАНЕЦ

(бормочет)

Ой, тож мені воно ну ніяк не подобаєця.

Чем ближе атакующая линия, тем более нервными становятся защитники.

Гармаш и Махно призывают их оставаться на земле.

Офицеры приближаются.

Наконец, Нестор поднимает руку.

Нестор командует, и его слова повторяются командирами по цепи:

НЕСТОР

Повстанцы, вставай! Целься!

Нервные молодые повстанцы с дрожащими руками целятся в атакующих спокойных офицеров.

Пауза тянется вечно.

НЕСТОР

Огонь!

Старые охотничьих ружья производят множество дыма и шума.

Их воздействие на атакующих только психологическое.

Белые задерживаются на секунду, но затем ускоряют шаг.

НЕСТОР

Огонь!

Второй залп в упор оказывает офицерам не только психологический, но и физический ущерб.

Они останавливаются.

Из оврага на фланге на коне выезжает Щусь, театрально размахивая саблей над головой.

ЩУСЬ

(намеренно громко)

Эскадрон! Клинки наголо! Лавой! Вперёд!

30 махновских всадников, разбитые на две группы, атакуют с обоих флангов, с развивающимися черными флагами и боевым кличем.

НЕСТОР

Пехота, в атаку!

Кричащая повстанческая цепь бросается на офицеров.

Белые не ожидают такого поворота событий и начинают убегать к своим позициям.

Повстанческая кавалерия настигает врага и безжалостно рубит бегущих белых.

Повстанческая пехота достигает офицерские позиции и вступает врукопашную.

Нестор довольно поворачивается к Гармаш, засовывая пистолет в кобуру.

НЕСТОР

Вот тебе и война, как в казацкие времена!

Гармаш улыбается скептически.

ГАРМАШ

Это они зарвались на этот раз. Но они же не дураки. Ты ж понимаешь, в другой раз так не продёт?

НЕСТОР

Ну, так придумай что-то другое.

ГАРМАШ

Это ж не значит, что нам патронов не нужно.

Нестор дружески хлопает его по спине.

НЕСТОР

Не волнуйся. Я тебе из Екатеринослава все, что хочешь привезу!

Улыбающийся Щусь подъезжает к ним.

ЩУСЬ

Полагаю, что парады тут закончились. А жалко, мне так понравилось.

Он вытирает свою саблю и вкладывает её в ножны.

Пока Щусь слезает с коня, подходит ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР.

ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР

Докладываю товарищу Махно и товарищу Гармашу. Противник отброшен. Мы взяли пленных, в основном офицеры.

НЕСТОР

Ну, пойдём, взглянем.

CUT TO:

EXT. ПОЛЕ –- ДЕНЬ, ЗИМА

Нестор, Гармаш, Щусь и другие обозревают группу пленных белых, уныло стоящих под присмотром местных повстанцев и кавалерией Нестора.

ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР

Ладно, слушайте меня! Те рядовые, которые мобилизованные, стой, где стоишь. Офицеры – выходи один шаг вперед!

Почти две трети пленных неохотно ступают вперёд.

Щусь подъезжает к ОФИЦЕРУ, продолжающему стоять в строю.

ЩУСЬ

А ты что, глухой?

ОФИЦЕР

Нет, нет, вы не понимаете, я по мобилизации.

ЩУСЬ

Офицер?

ОФИЦЕР

Так точно, офицер, но по мобили...

ЩУСЬ

(прерывая)

А мне-то без разницы. Выходи!

Офицер выходит.

Щусь подъезжает к одельной группе среди пленных, составленной из светловолосых НЕМЕЦКИХ КОЛОНИСТОВ в гражданской одежде.

ЩУСЬ

А вам что, белые глаза, особое приглашение требуется?

КОЛОНИСТ

Мы же не офицеры, Мы же просто гражданские колонисты. Мобилизованные.

ЩУСЬ

А як же, мобилизованные. Знаем мы вас, мирных цивильных колонистов. И как вы по нам стреляете каждый раз, как мы едем мимо ваших колоний. И как вы моё село пожгли прошлой осенью, мы всё хорошо помним.

КОЛОНИСТ

Нет, товарищ Щусь, вы ошибаетесь, это не мы, мы против нашей воли. Честно!

ЩУСЬ

Волк тебе товарищ, гнида! Так вы меня знаете, крысы буржуазные? Так и я вас знаю! Вы с австрийцами нас убивали и палили, а зараз, как мы им по сраке надавали, думаете, нашли себе других покровителей, русское офицерство?

КОЛОНИСТ

Нет, ваше благородие, мы никак не офицеры!

ЩУСЬ

Один хрен! Выходь!

ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР

(пленным)

Слушать мою команду! Всем снять верхнюю одежду и сапоги! Живо!

Офицеры начинают раздеваться.

Рядовые позади них тоже.

Повстанец-Командир останавливает их:

ПОВСТАНЕЦ КОМАНДИР

Да не вы, ребята. Вы держите свои вещи.

Он указывает на офицеров и колонистов.

Повстанцы дают солдатам верёвки.

ПОВСТАНЕЦ КОМАНДИР (CON-ED)

Возьмите верёвки и руки им свяжите.

Он возвращается к командирам и их сопровождению.

ПОВСТАНЕЦ КОМАНДИР

Как мне надоело возиться в этом дерьме!

НЕСТОР

(холодно)

Вы знаете правила. Офицеров – к создателю. Остальным – объяснить наши цели и либо отпустить, либо они идут к нам.

ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР

(со вздохом)

Да у нас-то и патронов особо не осталось.

НЕСТОР

(раздражённо)

Да что это у вас, первый раз, что ли?

ПОВСТАНЕЦ-КОМАНДИР

Прошу прощения, Батько, я всё никак не привыкну, когда людей на куски рубят, а я этим уже как 4 года занимаюсь.

НЕСТОР

Никто к этому привыкать не должен. А что ж нам ещё с ними делать?

ЩУСЬ

(издевательски)

Покормить и обратно к добровольцам отдать.

ПОВСТАНЕЦ КОМАНДИР

(вздыхает)

А всё равно неприятно. Мы вон уже трупами целый карьер набили.

Он бездушно отдаёт честь и уходит.

Пока рядовые вяжут несчастных офицеров, Щусь собирается вытаскивать саблю.

Гармаш его останавливает.

ГАРМАШ

Не здесь. Возьмем их до карьера у железной дороги.

CUT TO:

EXT. КАРЬЕР –- ДЕНЬ, ЗИМА

Мы видим босые ноги, идущие по грязной, заснеженной земле.

Копыта коней входят в наше поле зрения.

Мы слышим звук металла, ударяющего тело.

Отрубленная голова бьётся о землю.

Головы, руки, ноги валятся на землю в ужасном проявлении жестокости.

CUT TO:

EXT. ЛАГЕРЬ ПОВСТАНЦЕВ –- ВЕЧЕР, ЗИМА

Солнце заходит.

Весёлый Щусь возвращается со своими всадниками.

Они проезжает мимо повстанцев, дружески общающимися с пленными солдатами.

ЩУСЬ

Скажем так, стало меньше паразитов на земле.

ПОВСТАНЕЦ подходит к командирам и становиться бочком, неуклюже и застенчиво, постоянно прочищая горло кашлем.

ПОВСТАНЕЦ

А, я вот прошу прощения, товарищ Батько. А... и это, товарищ Щусь, конечно… И, конечно же, и вы, товарищ Гармаш.

НЕСТОР

Да, в чём дело, товарищ?

ПОВСТАНЕЦ

Пожалуйста, не сердитесь, пожалуйста.

ГАРМАШ

Что происходит?

ПОВСТАНЕЦ

Мы знаем, Батько, что вы всегда говорите, чтоб мы, так сказать, не пили. То есть, я кажу, как, скажем, пить самогонку или как что-то хорошее, пока при службе. Мы завсегда это дело уважаем, то есть, уважаем, что вы говорите, а не так чтоб... Що я кажу, а вы будь ласка, не сердитеся, что хлопцы надыбали водки, так капельку, и даже не то чтоб какая-то там водка, а так, так сказать, самогон, ну как вы казали... Вот, что я хочу сказать, так чтобы нам такая честь была бы, якщо б вы, товарищи командиры, с нами бы не отказали по глоточку... Звиняйте, если я выказал что дурное, так сказать...

ЩУСЬ

А что, Батько, не думаете ли вы, что мы все заслужили выпить сегодня?

НЕСТОР

Как, по-моему, так всем положено!

CUT TO:

EXT. ЛАГЕРЬ ПОВСТАНЦЕВ –- ВЕЧЕР, ЗИМА

Они идут к бойцам, которые их громко приветствуют и приносят стаканы.

ПОВСТАНЦЫ

Скажить що небудь, Батько! Речь нам дайте, речь!

НЕСТОР

Извините, хлопцы, но сейчас никак не время для долгих речей, нам пора